Предками украинцев, русских и белорусов считаются восточные славяне, поэтому в культурах этих народов прослеживается взаимосвязь. Именно от славян нам достались многие праздники, традиции и даже приметы.
Общие корни и многовековая история в рамках одной страны непосредственно повлияли на схожесть в культурах русских и украинцев. Общие традиции позволили сблизиться разным народам и жить в добрососедстве.
Празднование Нового Года и Рождества Христова – не только радостное, но и долгожданное событие зимы. Украинцы на эти праздники припасли интересные песенные традиции – колядки и щедровики.
Колядки – песни, в которых прославляется новорожденный Иисус, а поющие щедровики желают счастье и благополучие семьям.
С колядками люди ходят по домам. Безусловно, с собой нужно иметь символы колядок – колокольчик и Вифлеемскую звезду, которая указывает путь к пещере, где родился Иисус.
Кроме этого, нередко колядующие одевались в разнообразные костюмы Пастуха, Козы, Ирод, Царей и разыгрывали перед хозяевами дома христианские сюжеты.
Обрядно-религиозные традиции – основа украинской культуры. Зачастую такие обычаи и суеверия связаны с природными явлениями и сельскохозяйственной деятельностью. Такие традиции нашли своё отражение в раннем творчестве Н.В. Гоголя.
Его цикл произведений «Вечера на хуторе близ Диканьки» как нельзя точно передаёт дух зимних колядований, мистических ночей и вдохновленной на веселье молодёжи.
Уже в декабре украинцы встречают зимние праздники. Именно в этом месяце 19-го числа отмечается день Святого Николая, который дарит подарки детям в Рождественскую ночь. В современных странах Западной Европы Святой Николай «переродился» в Санта-Клауса.
Существует легенда о том, как Святой Николай дарит подарки. Жили когда-то три сестры и никак они не могли выйти замуж. Николай помог с этой бедой и подарил им три мешка с золотыми монетами.
Но закинул он их так, что те попали прямиком в носки, которые девушки повесили сушиться. С тех пор появился обычай развешивания рождественских носков для подарков.
Традиция дарить подарки в этот день сохранилась и сегодня, но современность видоизменила некоторые обычаи этого праздника. Например, на Западной Украине все дети знают, что нужно выставить ботиночек с разложенной рядом морковью, для помощника Святого Николая – осла. Именно в ботинок Николай положит детям сладости в подарок.
А вот на Восточной Украине дети ждут свои подарки под подушкой.
Немаловажная часть украинских обычаев – семейные обряды. Наиболее почитаемое торжество – свадьба. На протяжении многих веков этот праздник остаётся неизменной традицией.
Современность вносит свои поправки в этот обычай, но основа свадьбы едина: уважение к родителям, любовь между новобрачными, беспрерывное стремление к счастью и веселью.
Помолвка также сопровождается интересными обычаями. Хлеб на свадьбе символизирует достаток в будущей семье. Выпечку свадебного каравая чаще всего доверяют только счастливым женщинам в браке.
Завершал свадьбу обряд, в котором новоиспеченная свекровь распускала невестке косы и покрывала голову платком в знак того, что девушка теперь замужняя. Затем невеста танцует со всеми своими незамужними подругами, примеряя им фату.
День Ивана Купала связан с дневным солнцестоянием и отмечается в ночь на 7 июля. Безусловно, это один из главных языческих праздников, отмечается всегда шумно и весело. Считается, что накануне Иванова дня Мать-Земля одаривает всех силой, а от несчастий защищает огонь.
Именно поэтому люди собирались ночью перед праздником и разводили костры на берегу какого-либо водоёма, чаще всего это была река. И потом все прыгали через этот очищающий огонь, сначала по одному, а в момент кульминации праздника – целой компанией.
Кроме этого проводились игры вокруг украшенного лентами деревца – Купалы, или Марены. Также в эту ночь искали волшебный цветок папоротника, а девушки любили пускать на воду венки, чтобы погадать на суженого.
Больше всего этот праздник пользуется спросом у молодежи. Веселье, прыжки через огонь и незапланированные розыгрыши свадеб – стихия бушующего характера молодых людей.
Собравшись у реки, они могут выбрать пару самых красивых ребят в компании и разыграть им свадьбу, тем самым стараясь помочь всем девушкам и молодым людям найти свою вторую половинку.
После гаданий молодёжь отправлялась купаться, так как магическая вода купальской ночи даёт силу, подобную таинству крещения. Окуналась в воду, конечно, не только молодежь. Искупавшись, семейные люди собирались на берегу своим кругом и варили на костре уху или кулеш.
Трапеза не обходилась без вареников и голубцов с грибами, также любили выпить немного наливки. Однако до окончания Петрова поста не полагалось есть мясо и молочные продукты, поэтому все блюда были постными.
Завершалась ночь снова гаданиями – девушкам нравится этот мистический обычай. А уже на заре, для желающих оздоровиться, можно было искупаться в росе.
Фото: culture.ru, almode.ru.
Давайте вместе разберемся в том, что такое красный угол, какие традиции с ним связаны и где находится святой угол в избе.
Красный угол – это местечко в жилом помещении, в котором организован домашний иконостас и, непосредственно, сам этот иконостас.
Красный угол всегда являлся объектом поклонения и пользовался особым почтением. Именно поэтому там всегда был идеальный порядок и чистота. К праздникам его украшали расшитыми полотенцами и скатертями, веточками освященной вербы к Вербному воскресенью и веточками берёзы к Троице.
Словом «красный» на Руси обращали внимание не на цвет, а на красоту и нарядность. Красный уголок всегда был самой нарядной частью избы.
Печь олицетворяла собой центр жизни избы. Красный уголок является не менее значимым и сокровенным местом.
Большинство людей полагают, что обычаи обустройства красного угла берут истоки исключительно в православной культуре. Однако это мнение является односторонним.
Существуют источники, утверждающие, что традиция устройства красного угла в русской избе берёт начало во времена дохристианской Руси.
Однако, изучив иные летописи, можно допустить, что у славян единственным сакральным объектом в хате была печь. А уже после крещения Руси в жилых помещениях начал появляться святой угол.
Расположение икон традиционно имело большое подчинялось определённым канонам, именно поэтому гость в первую очередь крестится, а уже после этого приветствовал хозяев жилья.
Читайте по теме: главный христианский праздник – Пасха
Славяне тщательно выбирали место для будущего святого уголка. Он был обязан располагаться по диагонали от печи. Как друг с другом связаны печка и красный уголок? Чтобы найти внятный ответ, потребуется разобраться в основах устройства русской избы.
Для наших предков дом был не только жилым помещением, но и образом целого мира. Пол и потолок являлись олицетворением земли и небес. Стены — стороны горизонта и погреб— подземный мир.
Красный угол всегда находился строго в южной, восточной или юго-восточной части помещения. Это было неоспоримое правило, так как организация русской избы носила не только бытовой, но и сакральный характер.
Со сторонами горизонта наши предки связывали вполне конкретные понятия. Восток и юг, по мнению людей, представляли собой восход солнца, безопасность, жизнь и тепло. Напротив, запад и север ассоциировали с заходом солнца, холодом, мраком и смертью.
На данные понятия и была ориентирована планировка жилища. Во всех славянских избах и полуземлянках, построенных в VI–IХ веках, двери были обращены на юг.
Причина за этим крылась более глубокая, нежели стремление осветить помещение. Следуя этому же принципу, противоположная входу стена, всегда располагалась на северной стороне помещения. Люди верили, что с севера к ним могут прийти мрак, холод, болезни и зло.
Южное расположение двери перестало быть общеобязательным только с Х века. Связано это с появлением окон. Даже в ХIХ столетии они, как правило, выходили на южную или восточную сторону.
Тогда же, в Х веке, начали формироваться четыре типа внутренней планировки жилища, в том числе менялось и местоположение красного угла— души избы.
Красный угол всегда располагался по диагонали от печи. Следовательно, от положения печи напрямую зависело положение красного угла.
(Воронежская, Тамбовская губернии, восток Тульской, север Владимирской):
(Орловская, Курская, Калужская губернии):
(Псковская, Витебская, Новгородская, Смоленская губернии):
(северные, центральные и поволжские губернии):
Таким образом, в разных регионах расположение красного угла было разным, но основополагающие принципы обустройства оставались неизменными.
Также важнейшей составляющей красного угла является стол. Домочадцы использовали его не только для обедов. Стол в святом углу ранее уподобляли церковному алтарю.
Именно это повлияло на формирование традиции вести себя здесь столь же сдержанно, как и в храме. Ссоры и сквернословие за столом считались неприемлемыми.
В многоэтажках, в которых, понятное дело, редко встретишь главный ориентир — печь, проживает основная часть населения России.
Желающим устроить красный уголок в квартире следует придерживаться определённых правил.
Домашний иконостас в современном доме можно обустроить, приставив к стене шкафчик. Вы можете покрыть его нарядной скатертью и поставить на поверхность лики святых.
Желательно устроить красный угол таким образом, чтобы он располагался напротив двери. Но самый главный ориентир — восточная, южная или юго- восточная сторона.
Согласно старорусской традиции молиться нужно, обращаясь взором на восток. Как упоминалось ранее, именно эта часть света является является источником тепла, лета и благополучия.
Обратить внимание стоит и высоте красного угла. Он должен располагаться выше уровня глаз. Ведь на иконы нельзя смотреть сверху вниз.
Но есть ещё один вариант: вы можете использовать одноярусные или многоярусные угловые полки, чтобы «святое местечко» было создано строго по древним традициям и устроено непосредственно в углу.
Существуют каноны расположения икон, которыми руководствуются при обустройстве красного угла. Лики святых располагали по аналогии с церковным алтарем.
Образ Спасителя должен располагаться в центре домашнего иконостаса. Иконы «Господь Вседержитель» и «Спас Нерукотворный» подойдут для этого лучше всего.
Выше этой иконы можно расположить Распятие или образ Святой Троицы. Икону Пречистой Богородицы будет уместно поместить справа от образа Спасителя. Слева от иконы Иисуса Христа часто помещают образ святого Иоанна Предтечи — классический Триптих.
Лик святителя Николая Чудотворца также нередко располагают на этом месте.
Именно эти иконы составляют основу домашнего иконостаса. Все остальные иконы можно разместить уровнем ниже или по обе стороны от них.
Нельзя не упомянуть, что в Божьем уголке часто размещают лики великих заступников христиан: иконы святого целителя Пантелеимона, преподобного Сергия Радонежского и многих других.
При размещении ликов в иерархическом порядке славяне уделяли много внимания размеру икон: самыми крупными должны были быть изображения Спасителя или Богородицы.
На этот угол жители Руси ориентировались всю свою жизнь.
Именно здесь проводились все родильные, свадебные и похоронные обряды. Например, в свадебном обряде сватание невесты и выкуп совершались именно в красном углу; из красного угла отчего дома её увозили на венчание в церковь, а по приезде в дом жениха, тоже вели к красному углу.
Главное место дома связано и с календарными обрядами. В сезон уборки урожая первые и последние колосья несли с поля к красном углу. Наши предки верили, что данное действо сулит благополучие в семье, доме и хозяйстве.
Нельзя не обратить внимание и на связь красного угла с огромным количеством праздников и традиций. Его легко можно назвать связующим звеном, гармонично переплетающим христианскую культуру с традициями раннего фольклора.
Красный угол всегда украшался в православные праздники и становится своеобразным алтарём во время календарных обрядов.
Долгое время люди ориентировались на красный угол, привязывали к нему самые важные события в жизни и бережно хранили заветы предков на протяжении веков. И нам необходимо хранить историческое наследие и помнить, что многим традициям мы обязаны именно красному углу.
В материале использованы фотографии ИА «Удмуртия», иеромонаха Александра Солянкина
Однако обряды не ограничены только местностью или же наличием церкви поблизости. Это душевная вера человека. По сути, любые действия, помогающие человеку установить связь с тем, во что он верит – считаются обрядом.
Разница лишь в масштабах. В зависимости от того сколько человек верят в одно и выполняют единые действия — определяется насколько крепка связь обряда с историей и народностью.
То, насколько далеко уходят истоки ритуалов в прошлое.
Существует много споров о появлении первых обрядов. Однако, их связь с мифами — несомненная истина. Миф — это древнее сказание, которое объясняло непонятные или же пугающие явления через вымышленные образы, близкие людям древних времен.
Что же из них первично? Если миф — объяснение, то обряд — его изображение? Или же, напротив, миф — пояснение к «отыгрышу» обрядов?
Эти вопросы оставались нерешенными вплоть до конца XIX века. Лишь тогда представители мифологической и эволюционистской точки зрения признали верховенство обряда над мифом.
Этой концепции придерживался и ученый фольклорист, антрополог и автор 12-томного труда «Золотая ветвь» — Дж. Фрейзер.
В этом сборнике он тщательно отобрал, проанализировал и систематизировал всю информацию о проявлении верований с древнейших времен.
Он признавал три точки человеческого мировоззрения: магия, религия и наука. Все три связаны между собой и являются продолжением друг друга.
Все три характеризовались индивидуальными, специфичными обрядами. От магического призвания плодородия на землю до религиозного принесения жертв божествам — покровителям.
После перехода народов к какой-либо вере — языческие ритуалы уступили место религиозным обрядам. Они делились на церковные и государственно-политические. К тому же в крестьянской среде отмечалось продолжение соблюдения бытовых обрядов, которые стали частью традиции.
Бытовые обряды также делились на группы по выполняемой функции: производственные и семейные.
Производственные обряды — связаны с земледелием, скотоводством, рыбалкой, охотой, хозяйственными работами в целом. А семейные — с жизненным циклом представителей одной семьи.
Сохранение старых традиций и перенимание обрядов у язычников — не принималось церковью. Поэтому зачастую во многие моменты истории России — например, при начале правления Романовых или же в дореволюционной империи — сохранялось двоеверие и борьба за вероисповедание.
Например, крупнейший православный просветитель XVII века, чудотворец, впоследствии причисленный к лику святых — Тихон Задонский был ярым противником язычества. Он строго осуждал празднования в честь языческого бога солнца Ярилы в Воронеже.
Однако у языческих ритуалов, помимо безобидных праздников восхваления божеств, существует и более тёмная предыстория.
Кровавый след, который религиозные ритуалы оставили в истории — человеческие жертвы
Человеческое жертвоприношение — один из видов религиозного обряда, в котором высшим силам приносилась и высшая ценность на земле — человеческая жизнь.
Подобные жертвоприношения использовались с целью получения какой-либо благодати от божества: искупление всех грехов, победу на войне или же спасение от засухи и прочих природных катастроф.
Именно потребность в спасении от засухи у племен древних землевладельцев то, из-за чего и появился феномен жертвоприношений.
Самое древнее человеческое жертвоприношение было зарегистрировано у примитивных племен землевладельцев на территории современной юго-восточной Турции. В эпоху неолита в жертву богам приносился царь-жрец.
Массовый характер был у человеческих жертвоприношений племен майя и ацтеков. Они были частью календарных обрядов, т.к их смысл сводился к призванию плодородия перед началом сева.
Для этого был приурочен ежегодный праздник маиса, на котором тысячи людей убивали в храмах Владыки Жатвы — в жертву главному богу плодородия Юм-Каашу.
В Индии человеческие жертвоприношения продолжались вплоть до XIX века. Особенно ярко это выражалось у последователей богини Кали — самой яростной богине демонов, чей гнев был ужасающим.
Поэтому, чтобы умилостивить кровожадную богиню, ежегодно на праздник в её честь в храме обезглавливали сотни людей. Все жертвы были принесены с согласия князя и в интересах государства.
В Риме гладиаторские бои изначально носили религиозный характер и служили особым подношением богу войны — Марсу
У славян князья приносили жертвы, когда начинали править или же совершали успешный поход — в благодарность за помощь богов в деле. Однако существовали и календарные жертвоприношения главному богу войны победы у западных славян и плодородия — у восточных — Святовиту.
Ежегодно в его честь приносили того человека, на которого укажет жребий — в знак особого уважения к божеству.
Жизнь всех древних народов была тесно связана с обрядами, которые составляли жизненный цикл человека. Славяне не исключение. Так, у них был обряд инициации — переход мальчиков к обучению мужским занятиям. Практически, конец его детства под опекой матери. Для этого в три года мальчикам состригали волосы и приносили пряди в жертву богам.
В возрасте 9-11 лет мальчиков подвергали последним обрядам инициации для того, чтобы они окончательно могли считаться взрослыми.
Их увозили в лес, где они должны были выжить в потайных избушках. Мальчик символично умирал в лесу, а из леса выходил уже юноша.
Некоторые свадебные обряды славян дошли до наших дней в видоизмененной форме. Так, обряд «умыкания» невесты — со временем превратился в обряд «договора» сватов с семьей невесты.
Однако, многие обряды сохранялись в таком же виде: пир на весь мир, пляски и пожелания богатства и большой семьи. Похоронные обряды стали следствием веры славян в загробную жизнь.
Умершего сжигали на костре и его душа вместе с дымом отходила в «иной мир». Его прах собирали в горшок и ставили в деревянных избах. А после устраивали воинское конное состязание в его честь — тризну.
Смерть — не потеря, а переход — душа продолжает жить. Поэтому похороны обычно заканчивались весельем
В исламе существует множество обрядов. Причиной такого количества стало различное толкование Корана. Однако существует три основных обряда, которые являются обязанностью всех верующих.
Даже в XXI веке религиозные обряды остаются неотделимой частью современности. Они тесно связаны с жизненным циклом человека: рождением, венчанием и смертью. Гораздо реже, но встречаются и календарные обряды.
Они существуют преимущественно в сельских местностях, и необходимы для контроля сбора урожая или же наоборот начала сева.
В отличие, от темных времен, когда многие государства мира в разные периоды боролись с иными проявлениями веры и устраивали на основе этого конфликта войны, в современности большинство стран ведет политику свободного вероисповедания.
Они поддерживают любую веру или же атеизм своих граждан. Создаются условия для исполнения религиозных обрядов, если не всех, то большинства народностей, проживающих на территории страны.
То, что казалось невозможным нашим предкам — сейчас закреплено на конституционном уровне. Вера, которая стала объединять. Свобода души, которая стала законом. Религиозные обряды, которые стали неприкосновенным правом каждого.
в материале использованы фотографии:
– Региональное Духовное Управление Мусульман Удмуртии
– https://www.kunstkamera.ru
Удмуртский народ, пожалуй, поспорит с любым другим по числу легенд и загадок, скрывающихся в его языке, традициях, обычаях, менталитете. В год 100-летия государственности республики особенно интересно узнать, какова она, «тайна» удмуртского народа, привлекающая историков, этнографов, лингвистов, всех, кто постигает национальные секреты этносов России.
Статья из журнала Агропром Удмуртии № 9 (191) октябрь 2020 г.
Геннадий СИДОРОВ, директор Узей-Туклинского Дома ремёсел:
– Тайна удмуртского народа заключена во всём – начиная от быта, традиций, завершая отношением к жизни. Многое можно узнать, изучая декоративно-прикладное искусство удмуртов.
В том, что удмурты делали своими руками, хорошо виден их характер. Покладистые, скромные, мудрые, очень дипломатичные. Ранимые сами, они боятся обидеть других.
И в них много философии. Если человек в роду заболевал, считалось, что это следствие жизненных ошибок, которые нужно исправить.
Неведомая глубина открывается при изучении культуры удмуртов из рода тукля. Помимо необычных обрядов, в числе которых «похороны мух», «изгнание тараканов», «волчья свадьба», у них есть свой «календарь». Каждый день наделён каким-то образом.
Только подумайте: 365 дней – 365 символов! Существовал у рода и собственный тотем в виде гуся – покровителя, помогающего в делах и семейном счастье. Этим может похвастаться не каждый род. Особенная традиция – «ву выльдон», направленная на душевное очищение.
Обряд совершали после Крещения при растущей Луне. Человек направлялся к трём родникам, набирал воду, приносил в место обряда.
Обязательное условие – делать всё с чистыми помыслами. Из воды варили священную кашу, затем совершали моление. Праматерь Инву-мумы, к которой обращались, посылала благодатную погоду, урожай, мир в семьях.
Мария ТОКАРЕВА, научный сотрудник Национального музея им. К. Герда:
– Удмуртский костюм – это большая «книга оберегов». В орнаментах, деталях, изображениях скрывается шифр, ограждающий от зла, покрывающий от завистливого взгляда, сглаза.
Каждый переход в костюме – воротник, нагрудник, манжеты, подол – это барьер между человеком и миром, щит от возможных неприятностей.
Чем больше ограждающих элементов в одежде, тем лучше, считали в народе. В костюме северных удмуртов, к примеру, помимо других «оберегов», в костюме присутствуют ложные рукава.
Они спрятаны внутрь верхнего кафтана, это – дополнительная защита от наветов и духов зла. Для знающего человека хватит взгляда, чтобы понять, кому принадлежит одежда, – северным, южным удмуртам или жителям центральных районов.
Костюм южных удмуртов – «танец» цвета, красок, самобытности. Акцент сделан на узорное ткачество. Много элементов тюркского происхождения – сказался факт пребывания южных удмуртов в составе Золотой Орды, Казанского ханства.
Северный костюмный комплекс отражает скромность народа, на первом плане – спокойные приглушённые тона. Но это компенсируется за счёт обилия вышивки.
Одежда удмуртов, живущих в центральных районах, отличается необычной мозаикой аппликативных элементов.
Особенно красноречив женский костюм. В детстве девочку одевали в простые, «малоговорящие» вещи, но по мере взросления её одежда уже многое рассказывала, давала окружающим нужные сигналы и знаки.
Пик развития костюмного комплекса девушки приходился на время, когда предстояло войти в новую семью, то есть готовиться к свадьбе.
Свадебный удмуртский наряд – вершина искусства и настоящая открытая книга, рассказывающая всё о будущей жене, снохе, матери.
Он обязательно шился самой девушкой, и каждая, независимо от социального положения, старалась создать богатый костюм, предрекая своё семейное благополучие.
Особенное свадебное облачение – у северных удмуртов. Его нельзя представить без нагрудника кабачи, сакрального изображения в виде восьмиконечной звезды, элементов-оберегов.
Много поверий связано с погребальной одеждой. Поскольку мир загробный – противоположность реальности, погребальный костюм должен отзеркаливать мир живых.
У усопшего, как правило, меняли местами лапти, самое облачение надевали наизнанку, вещи, которые клали в гроб, ломали. Одежда должна была быть без узлов.
Татьяна ДУШЕНКОВА, к. фил. н., старший научный сотрудник Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН:
– Удмуртский народ владеет особым искусством «шифров и кодов».
На мой взгляд, большой интерес представляют коды, зашифрованные в удмуртской лингвокультуре.
В местном языке их немало, но своеобразный лидер – сравнения, связанные с животными, птицами, другими представителями флоры и фауны региона.
Наиболее часто в удмуртском языке встречается беличий код, выражения со словом «белка». На это, возможно, повлияло то, что удмурты долгое время были охотниками и наблюдателями.
Не зря говорили, что удмурт счастлив в лесу. Даже когда охота перестала играть существенную роль и воспринималась лишь как подспорье в хозяйстве, удмуртский крестьянин в своих заклинаниях не забывал эту некогда очень важную сферу деятельности.
Белка имеет и сакральное значение для удмуртской культуры, потому что она – зооморфная ипостась главного божества Кылдысина. Есть миф о нём, боге демиурга.
Когда удмурты смогли уговорить Кылдысина показаться им в образе животных, чтобы поймать его, он явился сначала на вершине священной берёзы в образе красивой белки.
Не случайно в воршудном коробе удмуртов, а это одна из святынь куалы, где проводятся моления, наряду с другими ритуальными предметами есть беличья шкурка.
Сравнительные обороты с компонентом «белка» используются не так, как в русском языке. Они в первую очередь описывают худобу человека: кыскем (нием) коньы (кадь) переводится как «ободранная белка» или куасьмем коньы – «высохшая (высушенная) белка».
Это связано со спецификой добычи зверька и последующим применением шкурок в качестве эквивалента денежных средств. Отсюда и название денежной единицы коньы («копейка») и коньдон («деньги»), сокращённое – коньыдун (букв. «цена белки»).
Читайте по теме: происхождение удмуртского слова коньдон – деньги
Следует обратить внимание на женскую и брачную символику белки. В удмуртском фольклоре она зачастую – символ невесты. Поезжане ехали по беличьей дороге…
Часто можно услышать пример языковой игры: на утвердительный ответ «Конечно» отвечают «Коньы кышно – кыз йылын», то есть «Жена белки – на ели».
В народных представлениях белка связана со стихией огня или бедствия. Белка часто фигурирует в быличках, приметах и других устных рассказах.
Огненная символика мотивирована отчасти рыжей окраской её меха.
Появление рядом с человеческим жильём, на крышах домов, забегающая в город белка или появляющаяся в большом количестве в лесу – приметы, предвещающие пожар или войну, реже – другие бедствия.
Народная мудрость не могла пройти мимо наблюдений за повадками и характером маленького зверька. В итоге в языке появились интересные пословицы и поговорки:
В северном диалекте удмуртского языка глагол коньыяны употребляется в значении «бездельничать».
Беличий код стал основой для создания ботанических, охотничьих и хозяйственных терминов, названия месяца, цвета, сравнений, примет, языковой игры, денежной единицы и многого другого.
Благодаря ему были образованы интересные ботанические термины. Многие из них построены на сравнении, уподоблении и метафоре:
Сергей МАКСИМОВ, к. фил. н., научный сотрудник Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН:
– В России живёт, согласно последней Всероссийской переписи населения, более 550 тыс. удмуртов, из них 324 тыс. владеют родным языком.
Считается, что русский – один из самых сложных языков, однако так можно сказать и об удмуртском. Здесь есть свои особенности. В частности – большое количество падежей: 15 – в литературном и до 21 – в северо-западных диалектах и бесермянском наречии.
Например, лишительный падеж (без кого-чего?), местный (где, в чём?), входный (куда, во что?), предельный (до кого-чего?).
В северной диалектной зоне есть серия падежей, которые не имеют аналогов в мире, например: фельдшер-ньын (в доме фельдшера), в отличие от фельдшер дорын (у фельдшера, например, в ФАП).
Если в русском языке глагол имеет три времени, то в удмуртском – 11.
Нельзя не отметить специфический гласный удмуртского – ӧ, например, в слове ӧвӧл «нет, не». Близкий звук можно услышать при назывании букв русского алфавита: бэ, вэ, гэ, дэ.
Самым «любимым» гласным является звук «ы», чуждый для большинства европейских языков и функционирующий в русском лишь как вариант «и».
В удмуртском он может стоять в любой позиции, даже в окружении мягких согласных: ыж – «овца», ньыль – «четыре», пыртылыны – «заносить».
Особенность местоимений – два личных местоимения вместо одного «мы» – ми «мы (без вас)» и асьмеос «мы (с вами)». Ближайший территориальный аналог имеется в абхазском, тунгусо-маньчжурских и монгольских языках.
И, конечно, удмуртский богат на аффрикаты – смычно-щелевые согласные звуки.
Помимо звука «ч», имеется его звонкий вариант – ӟ (дьжь), например, в словах ӟуч «русский», ӟеч «хороший».
Ещё пример – ӵ (тш): коӵыш «кошка», ӵаша «чаша». Этот звук бытует в севернорусских говорах, в украинском, белорусском.
Звонкий вариант последнего – ӝ (дж): ӝӧк «стол».
Фото: vk.com/domremesel.uzeytuklya, журнал «Агропром Удмуртии», izhlife.ru, Gorodglazov.com, nazaccent.ru
Статья этнографа, художника Удмуртии Семёна Виноградова
В детские годы, читая стихи Пушкина, я завидовал тем народам, о которых писал Александр Сергеевич. Он упоминал о многих народах и народностях. В одном только стихотворении «Памятник» он перечисляет и славян, и финнов, и тунгусов, и калмыков.
В те годы я еще не понимал, что А. С. Пушкин под именованием финн подразумевает все финно-угорские народы, включая и удмуртов.
Многие скажут: да не знал он про удмуртов. Самое удивительное, что знал, да еще и лучше, чем сами удмурты сегодня знают о себе.
Прожив на белом свете всего 37 лет, он поднялся до вершин литературного творчества и за короткое, отпущенное ему Богом время, успел помочь и нам, удмуртам.
Все наши поэты и писатели учатся на его произведениях, даже мы, художники, пользуемся его советами в жизни. Лично я старался прислушиваться к словам Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно / И не оспоривай глупца» – и к другому высказыванию: «Служенье муз не терпит суеты / Прекрасное должно быть величаво».
Это его помощь творческой интеллигенции, но Александр Сергеевич помог и всему удмуртскому народу. Он сумел разглядеть сердцевину духовной и материальной культуры нашего народа и показал ее миру, способствуя сохранению до наших дней.
Статью об удмуртах А. С. Пушкин, редактор журнала «Современник», через своего друга Владимира Федоровича Одоевского заказал вятскому журналисту Алексею Ивановичу Емичеву. Уроженец г. Слободского Вятской губернии, Емичев хорошо знал удмуртов, изучал мифологию, записывал обряды, образ жизни удмуртов, окружающую их природу и задумывался об историческом пути этого народа.
До 1174 г. Вятская земля была сплошь заселена удмуртами и только неболь- шая территория – марийцами. Кто знает, представителем какого из трех народов был сам А. Емичев? Может, он русский, может, мариец, а может быть, и обрусевший удмурт. Таких людей в Вятском крае насчитывалось тысячи. Почему приходится об этом думать? Потому что постороннему человеку редко удается так до мелочей, проникновенно изучить образ жизни другого народа, тем более что А. И. Емичев не был ученым, этнографом. Он великолепно справился с заказом — заданием А. С. Пушкина.
Статья понравилась создателю журнала «Современник». Но к 1836 году Пушкин был хорошо знаком с царской цензурой. После выхода каждого тома журнала, первые три экземпляра необходимо было отсылать цензору, о чем в журнале есть приписка – указание цензора. А. С. Пушкин, как видно, доработал статью, введя несколько предложений, отвлекающих цензора.
Как мне кажется, таких исправлений и добавлений три-четыре, и эти редак- торские правки касаются взаимоотношений христианства и язычества (это моя точка зрения). Известно, что государственной религией было христианство (православие) и исповедовать языческие верования было запрещено.
Вот почему, я думаю, он ввёл в статью эпиграф: «Свет Христов просвещает всех». И вторая вставка, по-моему: «как черная капля в глубине светлого сосуда». Предложение получилось противоречивое.
Вот текст А. И. Емичева после правки: «Любопытствуя узнать что-либо о вероисповедовании этих первообитателей моей лесной родины, я успел собрать некоторые черты их мифологии, и думаю, что малолюдное язы- чество, сохранившееся до нашего времени среди христиан, как черная капля в глубине светлого сосуда, достойно некоторого внимания». В этом предложении сохранилась главная мысль: «язычество … достойно некоторого внимания».
Я считаю, что А. Пушкин ставил своей целью показать российскому и мировому читателю образ жизни удмуртов, сохранить духовную культуру и мифологию удмуртов и марийцев для потомков. И действительно сохранил.
Я уже не один десяток лет занимаюсь обрядами, изучаю их, но до сих пор не знал, когда проводится обряд, связанный с дятлом.
И кроме этого много интересного узнал для себя.
В книге Н. Козлова «Философские сказки» ярко рассказывается о св. Стефане Пермском, как он искоренял традиционную веру коми, коми- пермяков и удмуртов – народов, близких друг другу по языку и обычаям.
Автор пишет:
«Преподобный Стефан прославился своей деятельностью по распространению Христианства. А, именно, он отправился в Пермскую область, где народ жил тогда по своему обычаю и своей вере, молясь своим богам. И вот, придя в чужой край, Стефан начал свои великие подвиги…
Однажды преподобный раб Божий, молясь Богу, сотворил молитву и вошел в некое место, где была их знаменитая кумирница, иначе капище и собрался разорить идолов. И опрокинул жертвенники, и богов сравнял с землей, и с Божьей помощью знаменитую их кумирницу поджег, огнем запалил ее.
Все это сделал один, когда идолослужители не знали и кумирников не было, и не было ни спасающих, ни защищающих. Какое рвение было у преподобного против статуй, которых называли кумирницами, как возненавидел он их из-за непомерной мерзости! И совершенной ненавистью возненавидел их, и до конца их ниспроверг, и идолов попрал и кумиров сокрушил, богов с землей сравнял.
Те статуи, высеченные, изваянные, вырезанные ниспроверг, и топором посек, и огнем испепелил, и пламенем пожег, и без остатка их истребил.
Неленностно сам со своими учениками по лесам обходя, и по погостам выспрашивая, и в домах ища, и в лесу находил, и здесь и там всюду находил, пока все кумирницы не уничтожил и до основания их не искоренил, и ни одной из них не осталось».
«Почему местные жители не убили его на месте»? – спрашивает автор.
Понятно: по Российским законам их судили бы за убийство. А против его действий Российского закона не было. И Стефан рушил культурные ценности, совершал надругательства над кладбищенскими памятниками, уничтожал то, что было свято для этих народов.
По современному Российскому и Международному законодательству это преступление. Но в те времена церковь оценивала такие деяния иначе: преподобный Стефан стал Епископом Пермским, после смерти был канонизирован в святые, его жизнь и подвиги занесены в Житие для воспитания подрастающих поколений.
Алексей Иванович Емичев и Александр Сергеевич Пушкин бережно собирают по крупицам исчезающие народные обряды и рассказывают о них читателям журнала как о культурном достоянии России. А Стефан Пермский со своими учениками стирал с лица земли ценные памятники истории и культуры.
Благодаря таким людям, как Пушкин и Емичев, Кони и Короленко, Пуцек- Григорович и Луппов, немногочисленный удмуртский народ сумел сохранить до наших дней многие свои обряды и обычаи, одежду и язык, фольклор и мифологию.
В знак благодарности я пытаюсь написать картину «Пушкин и удмурты». Пусть к 200-летнему пушкинскому юбилею удмурты узнают о его непосред- ственном участии в истории и культуре нашего народа. И пусть мой удмуртский народ никогда не забывает его в числе своих благодетелей.
Автор статьи — С. Н. Виноградов — народный художник Удмуртии, этнограф
материал опубликован в журнале Ежегодник финно-угорских исследований 2009 г
Среди них встречаются узоры, широко распространенные и относящиеся к явлениям общетипологического свойства. К таким относится знак восьмиконечной звезды толэзё «лунный узор», – один из главных удмуртских символов.
В наше время он представлен на гербе и флаге Удмуртской Республики и трактуется как восьмиконечный солярный знак, оберегающий от несчастий.
Вышивка толэзё являлась главным и центральным элементом свадебного нагрудника кабачи у удмуртов-ватка (рис. 1).
Такой нагрудник надевался невесте по приезде ее в дом жениха. Без него нельзя было играть свадьбу.
Как правило, этот узор был выполнен шелковыми нитями насыщенного кирпично-красного цвета. В одном случае знаки звезды, вышитые серебряными нитями на глубоком черном фоне, имеют весьма прямую аналогию с Луной на ночном небесном своде (рис. 2).
Лунный узор чаще всего использовали северные удмурты для украшения тканых, вышитых, резных, кружевных и вязаных частей женской одежды: концов полотенчатых головных уборов весяккышет, женской косынки куиньсэрго, нагрудников, подолов рубах, тканых поясов, краев рукавов.
Мотив лунного знака выявлен также в рисунках ковров, покрывал, вышитого ворота праздничной мужской рубахи, в резных узорах на прялках и деревянных подголовниках/изголовьях кроватей (йыразьпу).
Как правило, каждая девушка и женщина на втором этаже кеноса (летнее жилище удмуртов) имела отдельное место, в углу которого стояла широкая кровать или нары с резным или расписным изголовьем (йыразьпу) в форме скоса, клавшегося на кровать или нары под подушку.
Нередко такое изголовье было украшено орнаментом восьмиконечной звезды.
В южных районах лунный узор встречается реже, им оформлены концы женских головных полотенец чалма, края передников и девичьего колпака, ковров, детское покрывало для люльки (кокы шобрет), тканые заплечные люльки (ныпъет), прялки, вязаные женские чулки и рукавицы.
Как мы можем заметить, знак толэзё востребован для украшения предметов, имеющих отношение к женщине и женской сфере деятельности – изготовлению женских нарядов, свадебной атрибутики, интимной жизни, рождению и воспитанию детей.
Это округлые штампы, разнообразные розетки, спиралевидные украшения, кресты, заключенные в круг и пр. Чаще всего такие узоры рассматриваются в качестве солярных знаков, однако, вполне возможно, что часть из них могла быть связана с символикой Луны.
Что касается анализируемого нами мотива, то самое раннее резное изображение восьмиконечной звезды в нашем регионе относится к IX–XIII вв.
Обнаружено оно на костяном пряслице из раскопок А. П. Смирнова на Кушманском городище в бассейне р. Чепцы (рис. 3). Этот предмет связан с женскими домашними промыслами, входит в категорию предметов женского обихода.
Отметим интересный аспект, связанный с этим узором. Во время экспедиционных поездок по разным районам Кировской области в 2004– 2007 гг. в краеведческом музее с. Всехсвятское (Белохолуницкий р-н Кировской обл.) наше внимание привлекли два экспоната: вязаные ажурные шали, украшенные восьмиконечными звездами (рис. 5).
Более того, сходный орнамент был частью декора палисадника одного из жителей села (рис. 4).
До этого времени мы проехали десятки районов и посетили большинство музеев Кировской области, однако лунный узор встретили лишь на удмуртских женских нагрудниках кабачи удмурток-ватка Слободского и Унинского р-нов.
Позднее вспомнилось, что окрестности с. Всехсвятского прежде входили в состав бывшей Сырьянской волости Слободского уезда Вятской губернии, в которой проживало удмуртское население.
В середине XVI в. они первыми приняли христианство и обрусели. Данный факт позволяет предполагать, что:
Образ/мотив восьмиконечной звезды оказался воспроизведенным местными жителями на уровне архетипов сознания, на уровне генетической памяти.
В удмуртской мифологии Луна ассоциируется с женским образом, существуют представления о матери Месяца / Луны Толэзь Анай . В многочисленных фольклорных произведениях сохранились уподобления Солнца отцу/мужчине, а Луны – матери/женщине.
В основе архаичного удмуртского традиционного календаря лежит определение астрономического времени по лунным фазам. Не случайно, астрономический объект и номинация времени обозначается одним словом: толэзь.
Начало удмуртского месяца совпадает с 15–20 числом православного численника. Следовательно, астрономическое время связано с биологическими фазами прибывания и убывания Луны и потому короче времени, устанавливаемого по Солнцу.
Сохранились отголоски влияния лунного календаря на земледелие крестьян Вятской губернии в XIX – начале XX в. Луне небезосновательно приписывали свойство влиять на все растущее.
Так, в середине XIX в. русские и удмурты бывшего Глазовского уезда Вятской губернии вывозили навоз под зерновые культуры «на старом Месяце», а для удобрения трав – в первой половине месяца, при растущей Луне.Еще в 1920-е гг. удмурты были уверены, что при «новом Месяце» навоз на поля вывозить не следует, не будет пользы, потому что при «растущей Луне» происходит наиболее активное сокодвижение снизу вверх, следовательно, пойдут в рост и сорняки.
Среди народов Среднего Поволжья и Приуралья мотив восьмиконечной звезды распространен неравномерно.
Он встречается у проживающих в контактной удмуртско-марийской зоне луговых и восточных марийцев в составе узоров передников, концов свадебных полотенчатых подвесок, по краям женских головных платков, подолов рубах.
В чувашском изобразительном искусстве знак восьмиконечной звезды встречается реже и, скорее всего, связан с финно-угорским наследием в культуре чувашей.
Верховые чуваши лунными знаками украшали женские налобные повязки, вышитые концы свадебного покрывала невесты, края свадебного платка жениха, а низовые чуваши – концы женских полотенчатых уборов сурпан, фабричные изделия XX в.
Сложенный в треугольник свадебный платок жениха (т. н. «платок зятя») вышивала невеста при свете Луны перед замужеством. В чувашском пантеоне божество, олицетворяющее Луну, называли Уайхтура, почитались также жена и дети бога Луны.
В искусстве коми этим узором орнаментированы концы вышитых полотенчатых уборов и тканые пояса, подолы женских рубах, у башкир – женские налобные повязки harayыc этнографической группы айлинцев, паласы.
Следует отметить, что такой орнамент не характерен для узоров искусства тюркоязычных этносов региона (татары и башкиры).
Мифологический персонаж, олицетворяющий Луну, у марийцев имеет сходное с удмуртами название Тылызе.
В марийской мифологии небесное светило Тылзе Ава (мать Луны) ассоциируется с загробным миром, областью смерти. Луна почиталась как ночное светило, как планета, определяющая ритмику времени в жизни людей.
Марийцы пользовались лунным времяисчислением при ведении сельского хозяйства, животноводства, в охотничьем промысле, в личной жизни.
Считали, что от луны зависят способность к деторождению, здоровье детей, приплод скота, урожаи хлебов и овощных культур.
Семантика ночного небесного светила довольно противоречива и варьируется в культурах разных народов. В большинстве случаев Луна является религиозным символом, означающим власть ночных сил.
«Символ постоянных трансформаций и преобразований формы, она считается силой, управляющей превращениями в природе»
В народных верованиях славян Луна, Месяц устойчиво ассоциировались с загробным миром и областью смерти и противопоставлялись Солнцу, как источнику дневного света, тепла и жизни.
Отмечалась также переменчивая природа Луны, которая в македонских поверьях может иметь два пола, быть то мужчиной (новолуние), то женщиной (полнолуние). Особо значима связь Луны с женским началом (соответствие лунных фаз и женского месячного цикла) в народной медицине.
Лунное время – традиционная система счета времени, ориентированная на лунные фазы, регламентирует время в пределах месячного и недельного циклов (ср. совмещение значений ‘месяц, отрезок годового времени’ и ‘светило’ в славянском слове месяц).
Лунное время оказывается более органично включенным в общую систему традиционного мировоззрения. Это связано с такими свойствами Луны, как изменчивость и сравнительно короткий наблюдаемый цикл.
Благодаря этому Луна стала в народных поверьях символом биологического жизненного цикла от рождения до смерти.
Вся повседневная хозяйственная деятельность, а также бытовое поведение, семейные обряды и ритуалы определяются фазами Луны, хотя предписания на этот счет нередко противоречивы: одна и та же фаза может оцениваться то как благоприятная, то как неблагоприятная (опасная) для того или иного предприятия.
Новолуние, молодой растущий Месяц, растущая Луна, Луна в прибыли, полнолуние, Луна на убыль, Луна на ущербе, безлуние.
В доисламской Аравии и других семитских культурах поклонение Луне даже преобладало над культом Солнца. «Солнце отвечает за огненную активность и жизнь явленного мира, а Луна, в которой преобладающим является пассивный женский аспект, рассматривается как проводник к скрытым, неявленным феноменам жизни и природы.
Если в ряде древних традиций Луна представляла женские божества или пассивный принцип творения, то в тевтонских, арабских и татарских мифах она олицетворяла мужское начало».
Полумесяц был священным символом вавилонской и халдейской Астарты, египетской Исиды и греческой Артемиды, римской Дианы. Позднее этот знак использовался в символике, связанной с Девой Марией.
В христианской мистике Мария с серпом означает женский принцип, привносящий свет во тьму ночи. Месяц использовался как символ безопасности в Византийской империи времен Константина.
Затем символ был перенят турками, после победы мусульман над христианами и использовался султаном как знак его могущества.
Полумесяц стал символом ислама, противопоставленным кресту. Серп нарождающейся Луны обозначает и лунный день, и лунный элемент – серебро.
Новолунию приписывались магические свойства, например, способность исцелять болезни, поэтому к нему приурочивались культовые действия и моления.
Напротив, полнолуние считалось временем активизации темных сил.
На протяжении Средних веков лунная традиция продолжала ассоциироваться с женщиной. В народных песнях и балладах женщинам советовали просить что-либо для себя не у Бога, а у своего собственного божества, лунной богини, которой они давали свои обещания.
Женщины христианской Европы во время праздников Луны выпекали лунные лепешки croissants, или «полумесяцы» «Луна из-за явной связи с менструальным циклом, “лунной” кровью, которая, как предполагается, дает жизнь любому человеческому зародышу в чреве, повсюду стала главным символом Богини-матери».
Современные научные изыскания подтверждают связь цикличности Луны с жизненными циклами женщины.
Знаком Луны считалось серебро. В Средневековье считали, что женщина должна молиться своему божеству, Луне при помощи кусочка серебра. Из этой легенды исходит распространенное суеверие, что женщина должна перевернуть серебряную монету, когда загадывает желание.
Даже в Библии упоминалась способность предсказывать будущее с помощью серебра. Иосиф Флавий использовал для этого серебряную чашу, которая символизировала Луну или «источник вод познания».
Серебро – благородный блестящий серебристо-белый металл символизирует определенный уровень богатства. Символ защиты от порочных взглядов, мыслей и поступков. Символ верности, дружбы и любви, из серебра изготовляют кольца, нательные кресты и др.
Блеск серебра ассоциировался с лунным сиянием.
Соответствовала подобным воззрениям и исключительно важная роль серебра в удмуртских обрядах и представлениях. Непременным атрибутом женского костюма при молениях на священных местах являлись серебряные серьги и перстень. Серебряные культовые пластины, другие серебряные изделия широко использовались в культовой деятельности.
Монеты, в том числе серебряные, выполняли функции желанных подарков в отношениях между отдельными индивидами и лучших жертвенных приношений божествам всех уровней и рангов, душам умерших предков.
Им приписывали очищающие и защитные свойства, умение охранять от злых сил и влияний. Эти предметы являлись памятными знаками, способствовали благополучному возвращению домой из дальних (реальных и мифических) странствий, способствовали плодородию.
В обрядах гаданий они служили средством, позволяющим предсказывать будущее, а в колдовской практике символизировали знаки особых сакральных знаний и умений.
А в целом, серебряные изделия служили знаком богатства, престижности, высокого социального статуса владельца.
Они способствовали плодородию природы, усиливали плодоносящие силы человека, скота, обладали очищающими и оберегающими свойствами, использовались во время гаданий как средство, способствующее прогнозированию будущего. Их металлический звон и блеск защищали людей и скот от сил зла, болезней и других напастей.
Фольклорные тексты свидетельствуют, что наличие на пальце серебряного кольца рассматривалось удмуртами как признак счастливой жизни и достатка. Серебряные кольца выступали также знаками особого сакрального знания.
По результатам изысканий искусствоведа К. М. Климова, орнаментальный мотив – восьмилучевая звезда, являет собой устойчивый образконцепт в культурной традиции многих народов Евразии – Восточного Средиземноморья, Ближнего Востока, Средней Азии, Центральной и Восточной Европы.
Его используют в области архитектурного декора, в декоративно-прикладном искусстве и нумизматике.
Климов выявил, что самые ранние находки восьмилучевой звезды сделаны на Ближнем Востоке, в Передней и в Центральной Азии. Так, в бассейне р. Иордан на поселении Телль-эль-Рассуль IV тыс. до н. э. известна фреска, на которой изображены люди и птицы и большая звезда, в ней помещены еще две восьмилучевые звезды, одна в другой.
Однако, обратим внимание на отличие этих звезд от удмуртского знака.
На отмеченной выше фреске представлены октаграммы, на которых расстояние между всеми лучами восьмиконечной звезды одинаковое. На удмуртском знаке толэзе восемь лучей сгруппированы попарно, при этом четыре сдвоенных луча образуют форму креста.
Аналогичный удмуртскому узор выявлен на глиняной чаше из поселения Чонг-депе в Центральной Азии (Южная Туркмения) и относится к эпохе энеолита IV–III тыс. до н. э.
На чаше обозначен орнамент, состоящий из четырех козликов, между которыми располагаются крупные кресты, заключенные в ромбические полихромные картуши. В пределах крестов даны изображения восьмилучевых звезд (рис. 6)
К. М. Климов очертил ареалы распространения этого образа в культуре и искусстве разных народов. Приведем некоторые примеры. Восьмилучевые фигуры на печатях Двуречья и Ирана были связаны с символикой созидания и плодородия, являлись символом месопотамской богини Иштар.
В Средней Азии керамика с поселения Сапалли (Южный Узбекистан), украшенная налепными восьмилучевыми звездами по тулову и плечикам, предназначалась для ритуальных целей, служила свидетельством поклонения небесным светилам и понималась «как солнечный символ».
В дворцовом комплексе АйХанум (узб. «Госпожа Луна») раскопан мозаичный пол в банном помещении с изображением восьмилучевой звезды. Близкие изображения встречались в Парфии, Анатолии.
В начале I тыс. н. э. во времена Византийской империи мотив восьмиконечной звезды, именуемый «Бейт Лехем» – Вифлеем, получил широкое распространение в оформлении христианских храмов Святой Земли и Византийской империи IV–XV вв.
В декоративном искусстве местного населения Палестины лунный знак используют для украшения изделий, предназначенных для проведения свадебного обряда. Он здесь связан с идеей плодородия, символикой света и жизни.
Этот мотив популярен во всем арабском мире Ближнего Востока, как среди мусульман, так и среди христиан.
Этот знак встречается у турок-киприотов, в ковроделии Турции и Азербайджана и других народов, на Балканском полуострове, у финно-угорских народов Восточной Европы (венгры, прибалтийские финны, карелы, вепсы), у белорусов, украинцев, на Русском Севере, в западных областях России (Белгородская, Курская, Смоленская области)
Можно предполагать, что этот орнаментальный элемент особенную популярность приобретает в период могущества Византии и широко распространяется в регионах, входящих в сферу ее влияния (Балканы, Прибалтика, Украина).
Процессы христианизации способствовали тому, что этот знак проникает далее, в северные и северовосточные ареалы – Восточная Европа, Скандинавия.
Возможно, что на Русский Север и в наши края образ восьмилучевой звезды мог попасть в связи с распространением православных идей и приобрел широкую популярность в декоративно-прикладном искусстве народов, в которых геометрический орнамент занимал господствующие позиции.
Таким образом, восьмилучевая звезда – один из самых древних и многозначных символов, имеющий возраст около VI тысячелетий.
Мотив имел широкое распространение в культурной традиции многих народов Евразии.
Следует отметить при этом мозаичность распространения этого знака (он хорошо представлен в орнаментике одних народов, редко или почти не встречается в орнаментике других) и противоречивость его семантики (лунный знак у одних народов связан с мужским началом, а у других – с женским).
В Камско-Вятском регионе лунный знак встречается со времен средневековья и демонстрирует несомненную связь с женским началом.
Он ярко представлен на разных частях женской одежды, на бытовых изделиях и предметах интерьера, очерчивающих женскую сферу деятельности от подготовки к свадьбе до рождения и воспитания детей.
Приведенные данные позволяют реконструировать семантику узора восьмилучевой звезды как символ счастья, благополучия, изобилия, знак плодородия и воспроизводства.
По какой-то причине лунный знак играет более значимую роль в удмуртской среде, чем у соседних народов нашего края.
Этот образ-концепт издавна был воспринят культурной традицией удмуртов, включен в базовую геометрическую основу декоративно-прикладного искусства, творчески переработан и стал одним из главных национальных удмуртских символов.
Автор статьи — Надежда Ивановна Шутова — cоветский и российский учёный, историк, археолог, этнолог. Доктор исторических наук, старший научный сотрудник Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН, профессор, Заслуженный деятель науки Удмуртской Республики.
Источник — Вестник Удмуртского университета, 2015, т. 25, вып. 4
Фильм филиала ГРДНТ «Финно-угорский культурный центр Российской Федерации». Создан по итогам съёмок в г. Ханты-Мансийске и Берёзовском районе Ханты-Мансийского автономного округа – Югры.
Основная тема видеоработы – традиционные промыслы обских угров – зимняя охота и рыбалка.
Также в фильме представлена атрибутика традиционного обряда по случаю добычи медведя и культовые предметы обских угров.
Фильм «Манси. Путь промысла» входит в цикл этнографических фильмов, создаваемых филиалом ГРДНТ «Финно-угорский культурный центр Российской Федерации» при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Государственного Российского Дома народного творчества в рамках реализации ФЦП «Культура России (2012-2018 годы)».
Организационное содействие проведению видеосъёмок оказало Творческое объединение «Культура» ХМАО – Югры.
«Вожодыр» начинается 7 января и продолжается до 19 января.
Характерными и непременными атрибутами «Вожодыр» были и остаются ряженые, исполнение песен под «аккомпанемент» печной заслонки, хождение из дома в дом, гадания, изобильное угощение.
Но есть и черты, присущие только удмуртской традиции, с которыми организаторы и знакомят на празднике «Вожодыр» в музее «Лудорвай».
Начало праздника в 12.00. Посетителей ждут в образе ряженых! Обладателей самых зрелищных костюмов и их презентаций ждут супер — призы от организаторов!
В течение дня гости смогут насладиться традиционными блюдами музея «Лудорвай» – вкусными перепечами, табанями, кашей на огне, ароматным чаем, а также состязаться в ловкости, остроумии и сообразительности, смастерить своими руками куклы «вожо» / «вожо баба» из природного материала.
Вместе с фольклорными коллективами посетители смогут поучаствовать в разучивании народных игр и танцев, а также выведать все тайны у злых духов и погадать на свое будущее у трех вещих гадалок, ведь традиция гадать на «Вожодыр» является очень зрелищным и захватывающим, устрашающим и пугающим действом. Считалось, что только в этот период времени можно «заглядывать» в свою судьбу.
Праздник завершится изгнанием Вожо — ритуальным действом на пруду и «очищением» у костра.
На всех молениях активное участие приняли сотрудники филиала Дома дружбы народов РБ – удмуртского историко-культурного центра «Новые Татышлы».
Накануне помощники жрецов собирали деньги, крупу и масло с односельчан. На собранные деньги закупают жертвенных животных – барана, овцу. С раннего утра в священную рощу за селом отправились жрецы и их помощники.
Здесь сначала проводят подготовительные работы: готовят костровище, дрова, родниковой водой моют посуду, котлы, закалывают жертвенных животных. До прибытия остальных участников проводят два этапа моления.
Все вместе молятся в третий раз с кашей, потом поровну делят освященное мясо и кашу и все приступают к трапезе.
Завершив трапезу, главный жрец благодарит богов и всех присутствующих участников этого великого праздника-моления. Потом каждый участник благодарит жрецов и уходит домой.
На месте молений остаются лишь жрецы и их помощники. Они сжигают кости жертвенных животных в костре, снимают полотенца, разбирают «небесные ворота».
В завершение церемонии все жрецы с березовыми ветками в руках три раза обходят по солнцу костровище, при этом как бы подметая пепел к центру. В самом конце три раза совершают поклоны.
Сегодня во многих деревнях, райцентрах празднуют «Гырон-быдтон», что означает «окончание пахоты».
Традиционный летний праздник удмуртов «Гербер» символизировал окончание весенних полевых работ. Привязка к народному календарю земледельца нашла отражение и в названии праздника «Гербер» – буквально: «после плуга».
С этого момента земля считалась «беременной» и ранить её сохой или лопатой было нельзя. Обычно это время совпадает с днями летнего солнцестояния.
Кульминацией древнего обряда были «куриськон» — коллективные моления, которые проводились всей общиной.
Многие из прямых обращений к верховным божествам удмуртского пантеона проникнуты образно-поэтическим осмыслением чуда созревания хлебов:
…чтобы из одного зёрнышка выросло 30 колосьев, чтобы корень был золотой, чтобы белка не смогла обежать наше поле…
По другому поверью, бог «Вӧсь» 1 июня из молитвенного храма «куалы» улетает на луга и возвращается обратно в Петров день (12 июля). Поэтому в этот период молятся не в куале, а на природе. И чтобы «Вӧсь» не обидеть, с 1 июня по 12 июля запрещено рвать цветы и луговые травы.
«Гербер» раньше продолжался несколько дней. На Гербер обычно собирались жители нескольких окрестных деревень, но «чужаков» или просто зрителей здесь не было.
Пожилые люди вели неспешную беседу, молодёжь водила хороводы, играла в разные состязания. Это был действительно общенародный праздник, объединяющий людей.
Основные черты древнего Гербера возрождены и в республиканском празднике «Гербер», который проходит ежегодно в одном из живописных уголков Удмуртии.
Гербер собирает участников и из соседних регионов России: Татарстана, Башкортостана, Марий Эл, Кировской области и Пермского края.
Национальные состязания, игры, танцы, выступления фольклорных коллективов – всё это, как и национальные костюмы и сувениры, изготовленные руками народных умельцев, делают Гербер ярким, запоминающимся событием, настоящим фестивалем, праздником, в котором проявляется дух народа, его самобытность и культура.
По традиции на Гербере всех гостей угощают традиционной удмуртской обрядовой кашей, сваренной на костре в огромных котлах.
По итогам конкурсных просмотров фильм «Кирень юон» народной киностудии «Встреча» Республиканского дома народного творчества – Дома молодёжи признан лучшим в номинации «Фольклорно-этнографический фильм», а также отмечен дипломом за лучшую режиссерскую работу.
Каждый год сотрудники РДНТ выезжают в фольклорные экспедиции по изучению традиционной культуры народов Удмуртии с целью пополнения Республиканского реестра объектов нематериального культурного наследия народов, проживающих на территории Удмуртской Республики Фильм снимали в середине марта 2016 года в деревне Кельдыш Шарканского района по итогам съёмочной экспедиции.
В нем участвовали не профессиональные артисты, а жители района.
Кирень Юон – обряд северных удмуртов, проходит зимой, в наши дни — в первый день великого поста. По сюжету фильма хозяин дома созывает в гости своих соседей, с песнями и танцами они заходят в дом, где их угощают квасом из хрена.
Авторы фильма – Шарычев Николай, Черкашин Кирилл, Федорова Вероника. Руководитель – Мякишева Ольга Ивановна, эксперт – Глухова Галина Анатольевна.
Выставка заняла один из малых залов Национального музея им. Кузебая Герда. Экспонаты, представленные на ней, подобраны из музейной коллекции – среди них почти нет редких вещей, которых нельзя было увидеть на других этнографических экспозициях.
И всё же, собранные вместе, они открывают новую для аудитории тему рождения и воспитания ребёнка в удмуртской культуре, пропитанной дохристианскими верованиями. Материальный мир выставки на первый взгляд кажется неброским: колыбели разных форм, костюм молодой матери-удмуртки, домашняя утварь, которую использовали при уходе за младенцем.
Но, вглядываясь в эти предметы пристальнее, можно погрузиться в цивилизацию, разительно отличающуюся от современной, хотя от некоторых экспонатов нас отделяет всего сотня лет.
«Качая колыбель» – та выставка, на которой необходимо заказывать полноценную экскурсию. Без пояснений специалиста кажется совершенно странным, почему среди экспонатов – плетёное корытце, в котором лежит спелёнутое дитя, или хлебная лопата для печи.
Зато после рассказа экскурсовода перед глазами встает величественная и страшная картина взаимоотношения наших предков и опасного, мрачного мира, полного таинственных и враждебных сил.
Большинство обрядов, связанных с рождением и первыми днями жизни ребёнка и просуществовавших вплоть до начала ХХ века, служили одной цели – защитить дитя и его мать.
Страх перед неизведанным миром за порогом избы был так силен, а надежда на чудо так велика, что буквально каждый шаг молодой женщины, решившейся стать матерью, сопровождался суевериями и бытовой магией.
Раньше, из-за страха перед неизведанным миром, каждый шаг сопровождался суевериями и бытовой магией. Фото: АиФ/ Анна Вардугина
Рождение ребёнка сопровождалось цепью обязательных обрядов. При первых схватках женщины для неё растапливали баню и звали деревенскую повитуху, гогы-мумы, которая становилась проводником младенца в мир живых людей.
Если ребенок рождался без признаков жизни, говорили, что душа ребёнка задержалась в мире духов, не успела за его телом, и повитуха проводила обряд вызывания души.
В печи открывали вьюшки, и женщина, колотя по печной заслонке, топая и грохоча изо всех сил, кричала в жерло печи, прося предков отдать душу ребёнка.
Здоровому малышу нужно было перерезать пуповину. Вместо обычной медицинской операции наши предки устраивали из этого необходимого действия ритуал-заговор на будущее младенца.
Если рождался мальчик, в баню заносили колоду для колки дров и на ней перерубали пуповину топором. Если рождалась девочка, то её пуповину перерезали кухонным ножом или серпом на прялке.
На этом магические действия с пуповиной не заканчивались: отсохший «хвостик» высушивали и прятали в том месте усадьбы, которое хотели бы связать с судьбой ребёнка. Пуповину мальчика закапывали в конюшне, а девочки – в загоне для овец или в амбаре с зерном.
Новорождённого пеленали в старую отцовскую рубаху – считалось, что ткань, долгое время касавшаяся его плеч, сохраняла его силу и жизнестойкость и могла передать их младенцу.
Кроме того, мужская рубаха на младенце считалась своеобразным заговором на то, чтобы следующий ребёнок в семье был мальчиком (поскольку наделы земли в удмуртских общинах распределялись только между «мужскими душами», мальчики в доме означали увеличение хозяйства).
Там же, в бане, повитуха давала ребенку имя. Оно так и называлось «банное» и сопровождало человека всю его бытовую жизнь. Оно могло быть символичным: мальчика, рожденного в грозу, гогы-мумы могла назвать Гудыри — Гром, чтобы передать ему часть силы природной стихии.
Обычай «банного» имени сохранился у удмуртов и после христианизации, причем крестильное имя оставалось тайным. Мальчика им впервые моги назвать только при проводах в армию, а девочка порой ни разу в жизни не слышала обращения к себе по церковному имени: в семье использовали только «банное» имя.
Его, кстати, впоследствии могли поменять, если ребёнка преследовали болезни или несчастья – считалось, что вместе с именем можно изменить и судьбу.
Дитя, защищенное всеми этими обрядами, продолжавшимися в бане три дня, нужно было занести в дом, но и это нельзя было сделать, не отведя глаз нечистой силе. Считалось, что злые духи могут подкараулить ребёнка на крыльце и сглазить его, наслать болезнь.
Чтобы избежать этого, запутать нечисть, младенца передавали через окно, иногда даже разбивая для этого стекло. Первой люлькой для новорожденного становилась какая-нибудь домашняя утварь – решето, корытце, плетеная корзина: готовить колыбель до рождения ребёнка считалось дурной приметой. Как только колыбель была готова, ребенка перекладывали в неё.
Тут к оберегу-пелёнке из отцовской рубашки добавлялось покрывало из материнской юбки: как пологом, колыбель накрывали подолом, отрезанным от того сарафана или платья, в котором женщина ходила во время беременности. Именно от этого старого обычая пошло выражение «под мамкиной юбкой», означающее беспомощного малыша.
Женская одежда вообще была одним из самых мощных оберегов в доме, защищавшим не только саму женщину, но и её детей. Многие детали имели сакральное, магическое значение. Звон монисто на груди женщины отгонял злых духов, но монисто могли позволить себе только в зажиточных семьях, а вот головной убор с обережными символами был обязателен для всех.
Читайте по теме: традиционный удмуртский костюм
Как и в культурах многих других народов, удмуртки меняли головной убор после свадьбы – девичью такью, похожую на тюбетейку – на сюлык. Молодая жена начинала укладывать волосы особым способом, закручивая пряди у висков, а косу закрывая чалмой – накидкой до полутора метров длиной, которая ниспадала по спине и для удобства заправлялась за пояс фартука.
Поверх чалмы накидывался сюлык – особым образом сшитое покрывало, скрывающее голову, плечи и спину женщины. Пока женщина носила ребёнка, сюлык был чёрным, цвета плодородной земли, богато украшенный вышивкой с символами рода.
После рождения первенца женщина надевала красный сюлык, на котором должны были быть нанесены символы дерева – Великого древа, связывающего все поколения рода, дающего защиту предков. Красный цвет и сам по себе считался защитным, обладающим живительной силой, поэтому в заднюю часть сюлыка мать заворачивала ребёнка как в покрывало, чтобы помочь ему справиться с болезнью.
Магические действия с колыбелью на укрывании материнским подолом не заканчивались. На дно непременно клали острый предмет (нож, шило, осколок стекла), чтобы отогнать злую силу, а саму колыбель подвешивали к матице – главной оси в доме, которая символизировала центр всего мироздания.
По необходимости колыбель можно было переносить и в другие места, и на улицу забирать, нельзя было только ставить на землю – наши предки были уверены, что в этом случае духи тотчас заберут младенца в свой нижний мир.
Заболевшего ребёнка по древнему обычаю «перепекали»: обмазывали кислым тестом и на хлебной лопате сажали в печь. От некоторых недугов печное тепло, возможно, и спасало. Но панацеей это средство точно не было. Так в народных сказка появился сюжет о Бабе-Яге, сажающий добрых молодцев в печь – обряд старух-знахарок, деревенских ведуний, стал со временем казаться угрозой.
Без рассказа экскурсовода сами по себе экспонаты выставки выглядят не столь впечатляюще, однако, вписанные в контекст мистических рассказов о мире древних обычаев, приобретают невероятную ценность.
Этнографическую часть выставки музейщики попытались уравновесить экспонатами, относящимися к более поздней истории младенчества и детства в Удмуртии.
Выглядят они не так таинственно и впечатляюще: крестильная рубашка, советские игрушки, фланелевые ползунки, ультимативно требующий от лица карапузов «защиты от мух» и «акушерок, а не бабок» плакат, коляска из второй половины ХХ века – этот набор предметов словно переносит посетителя из жутковатой, но захватывающей сказки о старых временах в обыденную реальность наших дней.
Главными адресатами выставки в музее считают подростков. Здесь уверены, что современным тинэйджерам необходимо знать о семейных традициях республики и страны как можно больше и анонсируют продолжение темы: вслед за проектом «Качая колыбель» последуют выставки «Мир дома» и «Мы выбираем жизнь».
Фото из архива Можгинского историко-краеведческого музея
Участниками фестиваля стали молодожены, которые отмечали свадьбы в соответствии с традициями и обрядами своих народов.
Семейные отношения зарегистрировали сразу двенадцать пар. Супруги представляли разные российские регионы: Мордовию, Татарстан, Коми, Северную Осетию. Об этом сообщает корреспондент первого канала Муниса Усманова.
Настоящий свадебный десант — подмосковные ЗАГСы стянули все свои силы. Самый важный день, один на двенадцать пар, с национальным колоритом. Ни стандартных смокингов, ни обычных платьев – женихи и невесты в своих этнических подвенечных нарядах.
Их не расстроил ни дождь, ни ветер, ведь важнее всего — погода в доме. Будто в подтверждение тучи разошлись и кольцами молодожены обменивались уже под ясным небом, на глазах у родных, близких и совсем незнакомых людей, всех приглашая увидеть свадьбу по всем национальным канонам.
Помимо жениха и невесты в национальных костюмах, каждый регион представляет свою культуру вот в небольших домиках.
Удмуртская невеста готовит себе приданое, и когда семейство приходит в дом жениха, происходят смотрины этого приданого, то есть смотрят, какая невеста рукодельница, какая мастерица, поэтому это все приданое развешивается,
– рассказывает Лариса Буранова.
Присмотреться стоит и к самой невесте — ее наряд не просто украшение. Каждая вещь что-то символизирует: рукава, подол, подол фартука, мониста.
Она обязательно должна быть большая и очень громко звенеть, чтобы этот шум отпугивал этих злых духов, свадьба прошла хорошо и вся семейная жизнь молодоженов была бы счастливая и длинная,
– поясняет Наталья Журавская.
Калейдоскоп свадебных обрядов — сразу на нескольких площадках новоиспеченные жен и мужей рассказывают и показывают вековые традиции своих народов.
Свадьба пела и плясала лезгинку. Причем на свадебных торжествах она особая. Для дагестанцев, например, это не просто танец, а своего рода модель семейных отношений.
Большое уважение во время танца оказывает парень девушке, а девушка парню, потому что они не прикасаются. Это танец любви, уважения, эстетики и задора,
– говорит культуролог Фатима Гаммадова.
Ну и какая свадьба без угощений? Жениха и невесту, а потом и всех гостей в Чувашии встречают караваем и национальным напитком.
Но, естественно, главное угощение на свадебном столе, причем на чувашских свадьбах жених и невеста сидят за одним общим столом с родственниками: с одной стороны родня невесты, с другой — жениха.
Обычно на нашу чувашскую традиционную свадьбу выращивается женихом с невестой баран, который колется и все блюда готовятся из этого барана, это первое блюдо шурпе.
Ширтан готовится из желудка и наполняется мясом барана. Хуплу – картошка с мясом — пирог специальный, перемечь – это очень интересное блюдо, готовится только в русской печи. И яйца на пироге – чтобы наша невеста родила много красивых и здоровых деток,
– рассказывает Людмила Константа.
Многое в диковинку и самим молодоженам, особенно, если речь идет о многонациональных парах. Но как признается Катя, примерять новую культуру интересно, хоть и не всегда легко.
«Помогали, одевали, учили, но еще не научилась, никак не научусь»,
– говорит Екатерина Полякова.
Шамиль Магомедов считает:
«Самое главное – взаимопонимание и взаимоуважение в семье, чтобы понимали друг друга, уважали и любили. Остальное будет, я думаю, нормально у всех семей. Не важно, какая здесь национальность».
Осетинская, мордовская, татарская, удмуртская — все двенадцать свадеб закончились одинаково, когда молодые с надеждой на «долго и счастливо» выпустили в небо белых голубей.
Свадьба является одним из значительных событий в жизни девушки. Первый день традиционной свадьбы, проходящий в доме невесты («сюан»), отличается по своей яркости, насыщенности, богатству обрядовых и предметных компонентов.
Выставка «Мир женщины. Свадьба» предлагает взглянуть на сложившиеся традиции свадебных обрядов через изделия художественных ремёсел, созданные мастерами Центров и Домов ремёсел Удмуртской Республики.
В свадебных церемониях невеста прощается с девичеством и приобретает статус замужней женщины – хранительницы семейного очага. До дня свадьбы невеста со своими подругами ткёт, шьёт и вышивает себе приданое, готовит подарки, как для родственников жениха, так и для своих родных.
Подарки эти состоят из различных деталей одежды. Ближайшим родственникам преподносятся более крупные подарки, такие как рубашка, штаны, фартук, полотенце, нагрудник. Дальним родственникам дарятся мелкие вещицы, например, кисеты, пояса.
В назначенный день в доме невесты все готовятся к встрече свадебного «поезда»: над окнами, на зеркале, настенных крючках, жердях развешаны сотканные полотенца, постель прикрыта праздничным домотканым ковром.
Заранее накрываются столы со свадебными угощениями. Гостей принимают со всеми почестями: у ворот угощают хлебом, маслом, пивом. Самых почётных гостей (старейшину, родителей жениха) усаживают на подушки в красный угол.
Перед отъездом родители жениха раздают новым родственникам подарки. Сначала из дома выносят сундук с приданым, а затем идут невеста с подругами, жених с друзьями, остальные гости. Невеста прощается с родительским домом, трижды обходя двор по солнцу.
Как только молодые и поезжане прибывают в дом жениха, устраиваются смотрины приданого. Одежда, скатерти, полотенца, занавески, обычно приготовленные самой невестой, развешиваются по стенам дома. Родственники пришивают к этим вещам серебряные монеты.
Свадебные гуляния идут несколько дней, а цикл специальных обрядов продолжается и дальше: так, например, в традиции северных и центральных удмуртов после свадьбы родители невесты увозят ей прялку (обряд «кубо нуон»).
На выставке, посвящённой свадьбе, посетителям предстоит увидеть изделия из текстиля, керамики, дерева, лозы, бересты, соломки. Это костюмы, украшения, полотенца, ковры, дорожки и другие предметы утвари, связанные с традиционной свадебной обрядовостью, играющие важную роль в праздничном убранстве дома в день свадьбы.