Удмуртская молодёжная организация «Шунды» откроет 2021 год проведением 3 лагерных смен для одарённых детей-удмуртов со всей республики
С 3-его по 11-ое января на базе лагеря «Оранжевое настроение» пройдёт смена «Шундыкар» («Город солнца»). Ежегодно около 30-ти лет лагерь объединяет талантливых детей не только из Удмуртии, но из за её пределов, в этом году ожидается 100 участников. С ними работают профессионалы из разных сфер: эстрада, ремесло, рисование, фольклор, журналистика, видеоискусство и т. д.
Вокалу детей в этом году впервые будет обучать солистка ансамбля «Шулдыр ӝыт» Эльвира Панченко. Она покажет, как должен работать профессиональный музыкальный коллектив.
— Моё знакомство с «Шундыкаром» состоялось ещё в 2000-ом году, — говорит Эльвира, — тогда я занималась в отряде «Фольклор». Очень боялась выступать на сцене в одиночестве, но поборола свой страх, когда позднее попала в отряд «Эстрада». Лагерь помог мне выйти на удмуртскую сцену, познакомил с удмуртской эстрадой. Всегда вспоминаю лагерь с особым теплом.
Также в смене примут участие поэт, создатель интернет-канала «Даур ТВ» Богдан Анфиногенов, программист Григорий Григорьев, режиссёр Дмитрий Корепанов и другие.
Программа смены «Шундыкар» будет посвящена 100-летию Удмуртии (событие широко отмечалось в 2020-ом году), дети и вожатые познакомятся с историей, а также перенесутся еще на 100 лет вперёд, чтобы узнать, как Республика будет отмечать своё 200-летие.
С 6-ого по 14-ое января на базе лагеря «Ёлочка» пройдёт смена «Тулкым» («Волна»). 40 детей, оказавшихся с сложной жизненной ситуации, будут работать со специалистами, знакомиться с широким миром профессий. Отдельное внимание будет уделено отношениям внутри семьи. Детей посетят активные молодые семьи.
С 20-ого по 26-ое январе состоится онлайн-смена «Вамыш» («Шаг»). Активисты со всей республики смогут прослушать ряд дистанционных лекций, взаимодействовать друг с другом с помощью платформы Zoom. «Вамыш» будет ориентирован на детей, увлекающихся журналистикой и блогингом.
Участники смены в дальнейшем смогут стажироваться в республиканской газете «Дарт», на интернет-канале «Даур ТВ». А также примут участие в торжественном мероприятии в честь 10-летия удмуртской молодёжной газеты «Дарт».
25 декабря в Ижевске состоялась церемония вручения премии главы Удмуртии «Признание».
Награда ежегодно вручается жителям региона за добрые и полезные дела. В этом году лауреатами стали и активисты удмуртских этнокультурных организаций.
Александр Бречалов присудил премию руководителю проекта «Чеберай» Ксении Широбоковой и вручил сертификат на приобретение оборудования для фотостудии национальной школы стиля и творчества. Он отметил, что важной задачей является поддерживать самобытность, уникальность и богатую культуру удмуртов.
Ксения Широбокова в свою очередь поблагодарила Главу региона за поддержку и добавила, что проект «Чеберай» является достойным примером для подрастающего поколения, так как направлен на поддержку удмуртских женщин и сохранение языка и национального колорита.
В 2019 году Фондом президентских грантов был поддержан проект Всеудмуртской ассоциации «Удмурт Кенеш» «Марафон женского творчества «Чеберай». В рамках проекта состоялись интернет-конкурс «Инстачеберай»; национальный конкурс красоты и таланта «Чеберай 2020»; детский национальный конкурс красоты и таланта «Чеберинка». Также подготовлен журнал «Cheberai» и календарь на 2021 год. Продолжением Марафона станет проект «Институт семейных ценностей «Шудо семья», создание школы стиля и творчества «Удмурт леди», а также национального шоу-рума и клуба «Чеберай».
Еще одним обладателем премии стал руководитель удмуртской молодежной организации «Ресурсный центр «КУАРА» Владислав Степанов. Владислав объединил вокруг себя авангард удмуртской молодежи. По словам руководителя, мечта их команды, чтобы удмуртское ассоциировалось с качественным.
За время своей деятельности организация «КУАРА» представила ряд новых и интересных проектов на удмуртском языке, среди них: медиашкола для мам «Аныкай», «Школа удмуртских блогеров», интернет-проект «Ныло-пиё», цикл научно-популярных видеолекций на удмуртском языке «Тубат», курсы видеоискусства «Тамга».
Для продвижения и улучшения проектов Александр Бречалов вручил «КУАРЕ» сертификат на приобретение оборудования для удмуртской продакш студии. Также Глава региона заметил, что очень важно стремиться к тому, чтобы быть лучше, необходимо осваивать новые проекты и доносить их в новой яркой упаковке.
Напомним, в прошлом году обладателем премии стал удмуртский поэт и активист Богдан Анфиногенов. Глава республики вручил Богдану сертификат на реализацию проекта молодежного интернет-телеканала на удмуртском языке «Даур ТВ».
По материалам сайта Министерства национальной политики Удмуртии.
Watch the 6th lesson to learn ordinal numerals, imperative verbs and comparative adjectives and adverbs. You’ll also learn when the Constitution (yes, we have it!) of Udmurtia was adopted.
Homework to lesson 6: https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vQ0Lx1d9_9uVcPQsvSbCth-svQImH5VCaPdJK_5fuUyeEQxN-tz6EF3rbri5qHwPlJ8I6AxPmoqo5B1/pub
Участники конкурса – дошкольники, владеющие удмуртским языком или изучающие язык, традиции удмуртского народа. Всего в мероприятии приняло участие более 300 детей из 170 детских садов Удмуртии. Впервые конкурс прошёл в онлайн-формате.
Свои таланты дети представили в трёх конкурсных заданиях.
Первое из них — визитка «Мынам нимы» («Меня зовут…»). Судьи оценивали выразительность исполнения, а также народный костюм.
Для второго задания организаторы предложили темы на выбор: исполнение удмуртской детской песни или выразительное чтение стихотворения детских удмуртских классиков. А третьим заданием стал пересказ истории старинных удмуртских вещей глазами ребёнка.
Конкурс «Пичи Чеберайёс но Батыръёс» («Маленькие красавицы и богатыри») ежегодно проходит в районах и городах Удмуртии. Участвуя в творческом соревновании дети демонстрируют знания языка и традиций удмуртского народа. Конкурс призван популяризировать новые формы продвижения удмуртского языка в детских садах и содействовать позитивному имиджу использования родного языка в семье.
The 5th lesson is about the Past Tense, locative cases and touristic places in Udmurtia.
Homework to lesson 5: https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vQEugRacUkqxYoUA78RQwJ6DzxhZ7FlhCqppTJldWScfHoitx92xi4gA5naTED2vwnkL7hH3uhi4Wb4/pub
Таяз учыре «Удмуртия» издательство тужгес но покчи лыдӟисьёссэ шумпоттытӥз
Удмурт садикъёсы ветлӥсь пиналъёслы но соослэн анай-атайёссылы шуыса, «Зарни бугор» сериысь 4 книгаос потӥзы.
Соос 3–4, 4–5, 5–6, 6–7 аресъем нылъёслы но пиослы чакламын. Котькуд категорилы кык люкетэн нимаз издание дасямын. Отысь трос узыресь текстъёсты но чебересь суредъёсты шедьтыны луоз.
Печатланы лэзиз Удмурт Элькунысь дышетон удысысь йӧскалык ужпумъёсты эскеронъя тодос институт
«Удмуртия» издательстволэн ивортэмезъя
Watch the 4th lesson to learn the Udmurt numbers and get acquainted with hobbies and interests.
Homework to the lesson: https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vTFXX0w7Q2UsennD5hH21_SM553O4-m1WqPDF8mxVJ2ixRfdl06ZxzOOdB2P1adKDIvofit7_LI4TS0/pub
Watch the third lesson to learn the Present Tense and be able to get acquainted with people.
Homework to lesson 3: https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vSbr6iu1j_97_1G1qKbtSGFgvlU3HitxWx83fyTbTlnHDbW9dpXfpItnesvjjU-rp-96FLkJA_TIgPa/pub
Watch the second lesson to learn about the Udmurt alphabet and pronunciation.
Homework to the lesson: https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vSjamZ8s3M1InOaggAF2r_hoQwU7SC5rrJep3xXjY_Tkmov7ZQ9j5pCgNJK8BWYTj_yxeZF1b5dhl6Q/pub
Watch the first lesson to learn about the Udmurt Republic and the Udmurt language.
Some useful links:
English-Udmurt translator: https://translate.yandex.ru/translator/Udmurt-English
A coursebook for beginners «Марым, лэся»: https://vk.com/club95792851
Vocabulary of the lesson: https://docs.google.com/document/d/e/…
27 ноября, во Всемирный День удмуртского языка, в Баграш-Бигринской сельской библиотеке в прошла творческая акция «Удмурт азьветлӥсьлы — удмурт верлибр» («Удмуртскому активисту — удмуртский верлибр»)
Акция была инициирована Правлением районного отделения Всеудмуртской ассоциации «Удмурт Кенеш». К ней также присоединились активисты Баграш-Бигринского и Старомоньинского центров удмуртской культуры.
Участники сочиняли верлибры. В переводе с французского «vers libre» — «свободный стих». Это стихотворение, в котором отсутствует рифма, количество ударных слогов в каждой строке не ограничено, отсутствует ритм.
Как рассказала председатель районного отделения «Удмурт Кенеш» Надежда Степанова, этот жанр близок песенной традиции удмуртов. Раньше сочинить удмурту песню в жанре «что вижу, о том и пою», было повседневной обыденностью. К сожалению, эта традиция уже забывается.
«За 10 минут у каждого получился свой верлибр, отражающий, я бы сказала, его внутренний мир. У каждого получилось признание любви к родному языку и тем , кто его бережет» — отметила Надежда Андреевна.
Затем участники поделились на две команды и поиграли в удмуртскую настольную игру «Вала монэ!», что в переводе означает «Пойми меня». Объяснять удмуртские словосочетания — рисуя, жестами или используя только удмуртские слова оказалось непросто. Но все участники справились с заданиями.
За чашечкой чая активисты обсудили, как привлечь молодежь в этнокультурные проекты. Многие отметили, что даже в семье, где оба родители владеют удмуртским языком, стало привычным, разговаривать с детьми на русском. Также одной из острых вопросов при поступлении ребенка в школу остается проблема выбора родного языка.
По итогам творческой акции будет выпущен видеоролик.
В канун Дня удмуртского языка в гостях у этноязыковой студии «Выжыкыл» были ведущие уроков удмуртского языка на интернет-телеканале ДАУР ТВ Алина Чернова и Августина Михайлова
Участники студии задавали ведущим вопросы на удмуртском языке. Алина и Августина рассказали ребятам и родителям об «изюминках» удмуртского языка, показали удмуртские мультфильмы, познакомили с интересными удмуртскими настольными играми — «Вожодыр», «Ӟеч перепеч» и «Тодад возь».
Удмуртский язык сегодня живёт в нескольких регионах нашей страны, также и за рубежом
Предлагаем Вам посмотреть фильм о настоящей дружбе, причастности к удмуртскому языку и культуре.
В главных ролях – представители удмуртских диаспор, проживающих в Пермском крае, Башкортостане, Татарстане, Кировской и Свердловской областях, в Республике Марий Эл и Санкт-Петербурге, которые передают приветы и поздравления со 100-летием Государственности Удмуртии и со Всемирным днем удмуртского языка.
Со юнматэмын Элькун катэн
Вордскем кылзылэсь нуналзэ туннэ пусъё быдэс дуннеысь удмуртъёс. Дэмласьком учкыны-тодматскыны Россиысь пӧртэм улосъёсысь удмурт диаспораослэсь видеоӟечкыланзэс.
Видеоын — Пермь шаерысь, Киров, Свердловск улосъёсысь, Марий Эл, Башкортостан, Татарстан элькунъёсысь но Санкт-Петербургысь удмуртъёс
«Мы» на удмуртском языке переводится как – «ми» и «асьмеос». В зависимости от ситуации. Лингвисты называют такое раздвоение как «(ин)клюзивность»
Ми – мы без вас; мы без тебя
Асьмеос – мы с вами; мы с тобой
Как пример приведем название рекламного буклета об удмуртах для гостей республики:
«Ӟечесь-а? Ми – удмуртъёс» – «Здравствуйте, мы – удмурты» (в названии отражено обращение к не-удмуртам).
Вот ещё примеры:
я + ты = асьмеос
я + вы = асьмеос
я + он = ми
я + они = ми
Важный момент!
Когда приглашаете симпатичного Вам человека на свидание, обязательно употребите местоимение «асьмеос«. Вот так:
«Ойдо асьмеос туннэ ӝыт пумиськом» (Давай мы с тобой сегодня встретимся)
А если Вы употребите «ми» — это будет значит вы назначаете свидание не наедине, а в компании кого-то ещё.
«Ойдо ми тонэн туннэ ӝыт пумиськом» (Давай «мы+он+она+они» с тобой сегодня встретимся).
Кстати, ближайший территориальный аналог по данной особенности местоимений имеется в абхазском, тунгусо-маньчжурских и монгольских языках.
Подробнее можно узнать в статье кандидата филологических наук, научного сотрудника Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН Сергея Максимова
Среди самых своеобразных лексико-семантических групп слов необычность местоимений в первую очередь заключается в неоднозначности лексического значения.
Как отмечает О. Н. Селивёрстова, Сложность и “трудноуловимость” их семантики привела к сущестованию разных концепций местоименного значения.
Как известно, местоимения часто рассматривались и рассматриваются как слова, семантически опустошенные, или во всяком случае как слова, значение которых ситуационно изменчиво.
Наряду с этим есть работы, в которых раскрывается многокомпонентная структура местоименного значения, свидетельствующая о семантической насыщенности их содержания» [Селиверстова 1988, 3].
Местоимения нашли отражение во всех описательных грамматиках удмуртского языка, начиная с первой научной грамматики [см. напр.: Соч. 1975, 59–64; ГСУЯ 1962, 167–187; Алатырев 2008, 844–849); а также в работах, посвященных исследованию территориальных диалектов [Тепляшина 1970, 183–207; Карпова 1997, 118–130; и др.), и другого рода публикациях [Тараканов 2001; Кельмаков 2005].
Специальные же работы монографического плана, посвященные местоимениям удмуртского языка, пока отсутствуют. Каждое новое исследование, как правило, дополняет и/или уточняет, или же глубже рассматривает какой-нибудь отдельный аспект местоимений.
У разных авторов не всегда совпадают название и количество разрядов местоимений. Так, один и тот же рязряд в различных работах называется как «усилительно-личные», «лично-определительные» и «определительно-личные» местоимения.
Учитывая разнообразие грамматических значений данного разряда, И. В. Тараканов [2001, 152] предлагает именовать их усилительно-лично-возвратными местоимениями.
Речь ведется о разряде следующих местоимений: ачим ‘[я] сам’, ачид ‘[ты] сам’, ачиз ‘[он/она/оно] сам’, асьмеос ‘[мы] сами’, асьтэос ‘[вы] сами’, асьсэос ‘[они] сами’.
В соответствии с русской лингвистической традицией для данной группы местоимений, имеющих семантику ‘сам/сами’, больше всего подходит название «определительные местоимения».
В отличие от русских местоимений сам, сами, каждое удмуртское местоимение указывает также на соответствующее лицо, в связи с чем они и называются «лично-определительные» / «определительно-личные».
Помимо самостоятельного употребления, приведенные местоимения нередко выступают в речи совместно с личными (собственно личными): мон ачим ‘я сам’, тон ачид ‘ты сам’, со ачиз ‘он (она/оно) сам’, ми асьмеос ‘мы сами’, тӥ асьтэос ‘вы сами’, соос асьсэос ‘они сами’.
В этом случае усиливается функция соответствующего лица, что дало основание определить их как «усилительно-личные местоимения».
Однако подчеркнем, что во многих косвенных падежах описываемый разряд местоимений приобретает семантику возвратности.
Из 9 падежей, в соответствии с которыми они могут изменяться, по нашим рекогносцировочным наблюдениям, названная семантика может проявляться как минимум в 5 падежах.
Для примера приведем винительный падеж: асме ‘[я] себя’, астэ ‘[ты] себя’, ассэ ‘[он/она/оно] себя’, асьмеды ~ асьмемыз ‘[мы] себя’, асьтэды ~ асьтэдыз ‘[вы] себя’, асьсэды ~ асьсэзыз ‘[они] себя’; а также – дательный: аслым ‘[я] себе’, аслыд ‘[ты] себе’, асьмелы ‘[мы] себе’ и т. д.
Среди описываемых выше слов совершенно особое место занимает местоимение асьмеос, которое, помимо приведенных выше значений, может выступать в функции инклюзивного личного местоимения со значениями ‘мы с тобой’ и ‘мы с вами’;
При этом форма родительного (генитив / генитив-адессив) асьмелэн ‘у нас с тобой (вами); наш с тобой (с вами)’, а также разделительного (аблатив) асьмелэсь ‘у нас с тобой (вами); наш с тобой (с вами)’ падежей могут функционировать как инклюзивные притяжательные местоимения.
Разные взгляды на сущность местоимений в удмуртском языке – не только особенность данной части речи вообще, но и следствие слабой их изученности.
Настоящая работа ставит задачу постановки вопроса о наличии (под)категории инклюзивности у местоимений в удмуртском языке. Цель работы – выделить инклюзивные местоимения и описать их в сравнении с соответствующими эксклюзивными парами.
Задача выявить функционирование инклюзивного местоимения поставлена во Втором вопроснике Лингвистического атласа Европы (ЛАЕ)[1]*, где как пример приведены франц. nous autres, включающее собеседника, в противоположность nous, исключающего собеседника [ЛАЕ 1981, 77].
К сожалению, членам комиссии ЛАЕ не удалось выявить в удмуртском инклюзива, несмотря на наличие оппозиции ми – асьмеос (супплетивная форма), что, по-видимому, связано с тем, что в целом в Европейских языках отсутствуют морфологические формы данной категории, а франц. nous autres ‘мы с другими’, как и рус. мы с тобой / с вами, является сочетанием лексем.
В этом отношении опубликованную пару лет назад статью молодого исследователя Т. В. Пантюхиной [Пантюхина 2017] можно назвать прорывом в данном направлении: в ней описаны эксклюзивное и инклюзивное личные местоимения в удмуртском языке.
Наша в соавторстве работа [Maksimov, Panina 2018], вышедшая в свет в прошлом году на английском языке, поставила цель ознакомить зарубежного читателя с наличием инклюзивных / эксклюзивных местоимений в удмуртском языке.
Настоящая работа – это переработанный и расширенный вариант указанной статьи, призванный ознакомить отечественных исследователей с особенностями удмуртских местоимений, не имеющими аналога в языках Европы.
Содержательно, структурно и концептуально это совершенно новое исследование, в связи с чем актуальность его очевидна.
Для лучшего понимания категории инклюзивности (клюзивности) приведем следующее описание: инклюзи́в (франц. inclusif – ‘включающий в себя’ от лат. includo ‘включаю’) – местоименная форма, выражающая включенность адресата речи в дейктическую сферу местоимения 1-го лица мн. ч. (иногда – двойственного числа).
Инклюзив образует субкатегориальное значение в составе категории лица. Буквальное значение инклюзива – ‘мы (я) с тобой / с вами’.
В грамматической системе инклюзив существует только в оппозиции с эксклюзивом; например, в тамильском языке: 1-е л. мн. ч. инклюзивное nām – 1-е л. мн. ч. эксклюзивное yām.
Способы образования форм инклюзива в языках различны (возможны и аффиксация, и супплетивизм) [ЛЭС 1990, 193].
Инклюзив встречается в языках Центральной и Юго-восточной Азии, Океании, Австралии, Америки и Африки.
В языках, где морфологического инклюзива нет, его значение выражается лексически (словосочетанием, напр., в русском языке ‘мы с вами’ или ‘мы с тобой’ в отличие от неопределенного ‘мы’) [Там же; см. об этом также: Плунгян 2011, 232].
Как сказано выше, в удмуртском языке имеется лексема асьмеос, которую, исходя из ее семантических особенностей, можно отнести к инклюзивному личному местоимению 1 л. мн. ч.; т. е. слушатель (ты) / группа слушателя (вы = ты + он1…) включаются в группу говорящего (я):
асьмеос
Во втором случае группа слушателя – это местоимение вы (вы = ты + он/они), следовательно, содержание рассматриваемого местоимения кратко можно обозначить следующим образом: асьмеос = я + ты/вы.
Совершим небольшой лексикографический экскурс:
(1932): асьмеёс кр. юж. юж., асьмес юж., асьмеес ср. юж. ‘мы’;
асьмеёс юж. кр. юж., ачмеёс ср., ачмес ср., ачимес св. ‘мы сами’ [Бор. 1932, 19];
(1983): асьмеос мест. лично-опред.‘мы; мы с тобой; мы с вами’ [УРС 1983, 34];
(1995): асьмеос ‘мы [с тобой]*; мы [с вами]; [мы] сами’; асьсэос ‘[они] сами; асьтэос [вы] сами’ [КраткСл. 1995, 27];
(2008а): асьмеос мест. лично-опред.‘мы; мы с тобой; мы с вами’ [УРС 2008, 50];
(2008б): асьмеос pron. 1. pers. ‘me (kuulija sisältyy meihin); мы (слушающий входит в нашу группу)’ <…> 2. refl. (ми ик, асьмеос ик) ‘me itse; мы сами’ <…> [UdmSS 2008, 20];
(2012): асьмеос мест. 1. личн. ‘мы (с тобой); мы (с вами)’ 2. усил.-личн. ‘(мы) сами’ [Назарова 2012, 273].
Во всех диалектах это местоимение в разных фонетических вариантах функционирует одинаково.
Ввиду отсутствия подобного местоимения в русском и европейских языках, асьмеос как личное местоимение до последнего момента не было ни выделено, ни описано ни в одной грамматике и ни в одном учебном пособии по удмуртскому языку.
Согласно нашим рекомендациям и консультациям оно впервые отражено в пособии по изучению удмуртского языка для венгерских студентов Иштвана Козмача[Козмач 1998].
Значения местоимения асьмеос как (собственно) личного и возвратного даны отдельно нами в Удмуртско-финском словаре; соответственно отдельно указаны также инклюзивные значения притяжательных местоимений асьме и асьмелэн [UdmSS 2008, 20].
По нашей рекомендации собственно личное местоимение асьмеос выделено и кратко описано в книге Е. В. Назаровой «Удмурт кыл» – пособии для изучения удмуртского языка [Назарова 2012, 56].
Приведем несколько примеров на употребление исследуемого слова, в частности, Асьмеос – удмуртъёс. ‘Мы (с вами) – удмурты’, – можно сказать только при обращении к удмуртам. Примеры из письменных источников:
Асьмеос со-е тодыны но котьку
Мы-это-знать-и-всегда
тод-а-мы возьыны кулэ [УдмКорп./Светлый путь.2011.3 окт.]
память-держать-должен
‘Мы [с вами / с тобой] должны этознать и всегда помнить’.
Ачимес озьы ялам вашкала сямен аналскы-са
Мы-так-всё еще-старый-на лад-лениться
ул-исько-м [Азьлань. 1925. 17 июля]
ʻМы [с вами] так всё еще по старинке пассивно живем’.
Трос-эз ачмеос газет’-я Китай-ын война
Много-мы-газета-Китай-война
мынон-эз тод-исько-м [Азьлань. 1925. 5 авг.]
ход — знать
ʻМногие из нас [с вами] (= мы с вами) ход войны в Китае по газетам знаем’.
(4) Чилийской министр-’ес аслэмды (= лит. асьмеды. – С. М.) война-ен
Чилийский-adj министр-pl мы-acc.pron.pers.incl война-instr
лыкт-о-м шуыса кышкат-о [Азьлань. 1925. 14 июля]
прийти-fut-pl1 что-conj пугать, угрожать-pres.pl3
ʻЧилийские министры нас [с вами] пугают, что придут с войной’.
(5) кез. асмэс-ты (= лит. асьмеды. – С. М.) со толон вит‘-э
Мы-pron.pers.incl-acc он(а)-pron.pers вчера-adv ждать-pres.sg3
выл-эм, туннэ кэз-э мын-эм [Карпова 2018: 261]
быть-past.sg3.evid сегодня-adv Кез-ill пойти, поехать-past.sg3.evid
‘Нас [с тобой] она вчера ждала, оказывается, сегодня в Кез поехала’.
2.2. Рассмотрим лексему ми как эксклюзивное личное местоимение 1 л. мн. ч.; слушатель (ты) / группа слушателя (вы = ты + онА*…) не включается в группу говорящего (я):
ми = 1) я + он1 (+ он2 + он3…) ↔** ты — рус. мы ‘мы с ним / с ними [но без тебя]’
= 2) я + он1 (+ он1 + он3…) ↔ ты + онА (+ онБ + онВ…) — рус. мы ‘мы с ними / с ними [но без вас]’.
Для содержания местоимения ми релевантно не то, сколько лиц третьего лица входит в группу говорящего, а то, что в эту группу не входят слушатель или группа слушателя. Описываемое местоимение кратко можно выразить следующим образом:
ми = я + он/они.
Как пример приведем название рекламного буклета об удмуртах, выпущенный этнографом В. Е. Владыкиным для туристов и вообще гостей республики: «Ӟечесь-а? Ми – удмуртъёс» – «Здравствуйте, мы – удмурты» (в названии отражено обращение к не-удмуртам).
Примеры из письменных источников:
(6) Ми одно тӥ-ледлы юртт-о-м!
Мы-pron.pers.excl обязательно-adv вы-pron.pers.pl-dat помочь-fut-pl1
[УдмКорп./Удмурт дунне. 2009.12 нояб.]
‘Мы обязательно вам поможем’.
(7) Милемлы туннэ шулдыр. Тӥ-ледлы но
Мы-dat.pron.pers.excl сегодня-adv весело-adj.pred вы-pron.pers.pl-dat тоже-part
озьы мед лу-о-з шуыса, мылкыд кар-исько-м.
так же-adv пусть-part быть-fut-sg3 чтобы-conj желание-obj делать-pres-pl1
[Гавр. 1969, 58]
‘Нам сегодня весело. Желаем вам, чтобы и у вас так же было [весело]’.
(8) ти ми доры ӧ’ лы.’тэ ке, /
Вы-pron.pers.pl мы-pron.pers.excl к-pp не-neg прийти-past.pl2 если-conj
ми ти доры ӧм кэ мынэ, /
мы-pron.pers.excl вы-pron.pers.pl к-pp не-neg если-conj идти-past.pl1
кыт-ис’эн ук, мар-ис’эн ук /
откуда-egr же-part.emph с чего-egr же-part.emph
огаз’ын но ул-о-мы? [Кельмаков 2015, 52].
вместе-adv да-part.emph жить-fut-pl1
‘Если вы к нам не будете приходить / Если мы к вам не пойдем, / Где же, каким же
образом / Нам жить в согласии?’
Интересно отметить, что «тонкое» различие двух местоимений – ми и асьмеос – уловили носители удмуртского идиома идиш (так называемым удмуртиш). Словом ашмэс (в транскрипции YIVO – ashmes), заимствованным из удмуртских диалектов (< удм. диал. асьмес, ачмес), они стали называть круг «своих» – носителей идиша (точнее, вышеупомянутого идиома). Также в обиходной речи слово имело более узкое значение – ‘компания людей; личные (близкие) друзья; дружная компания; люди, доверяющие друг другу; ты и я (совокупно)’. У удмуртского заимствования есть диалектный синоним германского происхождения в двух фонетических вариантах – ихту (< идиш их ‘я’ + ду ‘ты’; в транскрипции YIVO– ikhtu) в ижевском говоре идиша и ишту (в транскрипции YIVO – ishtu) в сарапульском и воткинском говорах идиша***.
2.3. Для лучшего понимания семантического соотношения исследуемых удмуртских личных местоимений русское понятие «мы»разложим на следующие составляющие:
мы 1) = я + ты ‘мы с тобой’ — удм. асьмеос
2) = я + ты + он1 (+ он2 + он3…) ‘мы с вами’ — удм. асьмеос
3) = я + он ‘мы с ним’ — удм. ми
4) = я + онА + (онБ + онВ…) ‘мы с ними’ — удм. ми
Под влиянием русского языка наблюдается тенденция замещения слова асьмеос в функции личного местоимения местоимением ми (= мы ‘я + другой / другие’). Для примера приведем слова из современной песни: Ойдо, нылаш ми тонэн пумиськом! ‘Давай, девушка, мы с тобой встретимся!’ – вместо Ойдо, нылаш асьмеос пумиськом! С точки зрения традиционного удмуртского образа мышления, парень приглашает девушку не на свидание наедине, а на встречу, на которую он придет, например, со своими друзьями: …ми тонэн… ‘Давай, девушка, мы (= я и он / они) с тобой встретимся!
По нашим наблюдениям, которые можно назвать рекогносцировочными, поколение, родившееся после 1973–80 гг., но приблизительно до 1983–90, в своей речи в целом первое местоимение (асьмеос) уже не употребляет, но в той или иной степени улавливает его смысл. У самого молодого поколения удмуртов (владеющих удмуртским языком) речь о том, что русское местоимение мы может переводиться удмуртским асьмеос, вызывает недоумение.
2.4. Местоимение асьмеос, как былопоказано выше,входит также в систему усилительно-личных (определительно-личных) местоимений, образованных от основы ась- / ач- ‘сам’, исторически восходящей к реконструируемой финно-угорской праформе *iće ~ *iśe с первоначальным значением ‘тень; душа-тень’; соответствия имеются и в юкагирском языке [КЭСК 1999, 34; UEW 1986–1991, 79]. Некоторые диалектные формы данного местоимения в косвенных падежах образуются от велярной основы ас-, употребляющейся также как самостоятельное слово ас ‘свой’. Указанное слово возникло в общепермский период [КЭСК 1999, 34; cм. также: Csúcs 2005, 236].
Функция местоимения асьмеос как усилительно-личного проявляется в контексте предложения, нередко выступая в паре с личным местоимением ми – ми асьмеос ‘мы сами’; или с усилительной частицей ик – асьмеос ик ‘[мы] сами же’:
(9) Малы ке шуоно ми асьмеос ик
Потому что-conj мы-pron.pers.excl сами-pron.pers.emph же-part.emph
кырӟа-м, экт-ӥ-м, асьмеос ик удмурт
петь-past.pl1 плясать-past-pl1 сами-pron.pers.emph же-part.emph удмурт-adj
калык-лэсь йылол-ъёс-сэ-с возьматъя-м.
народ-abl обычай-pl-pх3.acc-pl показывать-past.pl1
[УдмКорп./Удмурт дунне. 2010. 7 фев.]
‘Потому что мы сами же пели, плясали, сами же показывали удмуртские народные обычаи’.
(10) egi̮r aśmios leśt-i̮l-i-mi̮
Уголь-obj сами-pron.pers.emph делать-iter-past-pl1
(д. Сеп, Игринский р-н) [UdmM 1994, 206]
‘Уголь (древесный) [мы] сами изготавливали’.
(11) Ачимес ик мыдлань улэм-ен,
Сами-pron.pers.emph же-part.emph неправильный-adj жизнь-instr
мыдлань ужам-ен кресян калык-лы син аз-я-зы
неправильный-adj работа-instr крестьянин-adj народ-dat глаз перед-iness-px.pl3.pp
сыче-ен ачк-ысько-мы [Азьлань. 1925. 29 дек.]
такой-instr.pron выглядеть-pres-pl1
‘Из-за неправильного образа жизни, неправильных методов работы в глазах крестьян [мы] сами же такими [в негативном свете] выглядим’.
2.5. асьме, асьмелэн – инклюзивные притяжательные местоимения, соотносимые с 1 л. мн. ч.; первый из них употребляется, как правило, только в функции определения, второй – также в роли сказуемого. Семантическую структуру схематически изобразим следующим образом:
удм. асьме, асьмелэн 1) = мой + твой — рус. наш ‘наш с тобой’
2) = мой + твой + его1 (+ его2 + его3…) — рус. наш ‘наш с вами’
Коротко можно передать следующей формулой: асьме(лэн) = мой + твой / ваш.
Примеры:
(12) Со удыс-эз азинтон-эн-ыз асьме шаер
Этот-pron.dem область-acc развитие-instr-pх3 наш-pron.poss.incl край
котькин-лы тодмо лу-и-з, <…>
каждый-dat.pron известный-adj.pred стать-past-sg1
[УдмКорп./Удмурт дунне. 2008. 16 марта]
‘Благодаря развитию этой сферы наш [с вами] край стал известен каждому’.
(13) Вашкала ар-’ес-ы ачиме (= лит. асьме. – С. М.) кресян куанер
Древний-adj год-pl-ill наш-pron.poss.incl крестьянин-adj бедный-adj
калык-ез <…> валэктись эй ке вал <…> [Азьлань. 1925. 17 июля]
народ-acc просвещающий-pcpl не-neg если-conj быть-past
‘В давние времена (= в древние года) наш [с вами] крестьянский бедный народ <…> некому просвещать если было <…>’.
(14) Кыл-тэм калык-ъёс ӧвӧл, нош асьмелэн анай
Без языка-adj народ-pl нет-neg а-conj наш-pron.poss.incl мать-adj
кыл-мы та ви-е туж кышкыт
язык-pх.pl1 этот-pron момент-ill очень-adv опасный-adj
югдур-е сюр-ем-ын: <…> [УдмКорп./Удмурт дунне. 2012. 7 нояб.]
положение-ill попасть-pcpl.past-iness
‘Без языка народов не бывает, а наш [с вами] родной язык в настоящий момент находится в очень опасном положении’.
(15) kema mi̮n-em ńules-jos-t’i, a aśme-len
Долго-adv идти-past.sg3.evid лес-pl-prol а-conj мы-pron.pers.incl-gen
ved’ ńules-jos tatii̮n ve.źd’e, <…>
ведь-part.emph лес-pl здесь-adv везде-adv (д. Близ-Варыж, Балезинский р-н)
[UdmM 1994, 188]
‘Он долго шел [оказывается] по лесам, а у нас [с тобой] ведь леса тут везде, <…>’.
(16) Аслам (= лит. асьмелэн. – С. М.) калык йэло-вэйо-adv улыны быгат-о-з
[Азьлань. 1925. 29 дек.]
Наш-pron.poss.incl народ с молоком-маслом жить-inf мочь-fut-sg3
‘Наш [c вами] народ сможет жить в достатке’.
В примере 15, собственно, не притяжательное местоимение, а грамматический омоним –форма родительного падежа личного местоимения асьмеос. Тем не менее мы включили этот пример как показательный в плане сравнения личного и притяжательного местоимений.
Инклюзивные притяжательные местоимения асьме, асьмелэн омонимичны притяжательным местоимениям, образованным от усилительно-личных местоимений первого лица множественного числа; полная парадигма усилительно-личных и притяжательных местоимений, образованных от первых, выглядит следующим образом:
усил.-личн. притяж.
асьме-ос ‘[мы] сами’ асьме, асьме-лэн ‘свой, свои (наш, наши)’
асьтэ-ос ‘[вы] сами’ асьтэ, асьтэ-лэн ‘свой, свои (ваш, ваши)’
асьсэ-ос ‘[они] сами’ асьсэ, асьсэ-лэн ‘свой, свои (их)’.
Значения местоимений раскрываются в контексте предложения: притяжательные, образованные от усилительно-личных местоимений, нередко выступают в паре с эксклюзивным притяжательным местоимением милям (cм. описание в пункте 2.6) – милям асьмелэн ‘у нас самих’ или с усилительной частицей ик – асьмелэн ик ‘свой же (наш), [у нас] свой’. Иногда трудно провести грань между притяжательным местоимением и омонимичной ему формой усилительно-личного местоимения в родительном падеже. Примеры:
(17) Ми – ми ӧвӧл, милям
Мы-pron.pers.excl мы-pron.pers.excl.pred нет-neg наш-pron.poss.excl
асьмелэн уробо-мы [Гавр. 1974, 9]
свой-pron.poss.emph телега-px1.pl
‘Мы – не мы, у нас своя телега [наша]’.
(18) Озьы ке но асьмелэн ик вань
Тем не менее-conj у нас свой-pron.poss.emph же-part.emph иметься-pres
симфонической оркестр-мы [Митрофанов 2001]
симфонический-adj оркестр-px1.pl
‘Тем не менее у нас свой [же] симфонический оркестр[наш] есть’.
2.6. милям – эксклюзивное притяжательное местоимение, соотносимое с личным местоимением ми. Семантическую структуру схематически изобразим следующим образом:
удм. милям 1)= мой + его — рус. наш ‘наш, но не твой’
2)= мой + егоА + егоБ (+ егоВ…) — рус. наш ‘наш, но не ваш’
Иначе можно выразить в таком виде: милям = мой + его / их.
Примеры употребления:
(19) Милям гинэ, милям ульча-ос-мы
Наш-pron.poss.excl.pl1 лишь-part наш-pron.poss.excl.pl1 улица-pl-px1.pl
шулдыр-есь (Из народной песни)
уютный-pl.adj.pred
‘Лишь наши [но не ваши], наши улицы [наши] уютны’.
(20) мил’ам гурт-ын пэрэс’ ӟамбай выл-эм.
Наш-pron.poss.excl.pl1 деревня-iness старый-adj Зябмай быть-past.sg3.evid
‘В нашей деревне был старик [по имени] Зябмай’ [Кельмаков 2015, 162].
(21) – Сютэм-ъёс-лы сюрес пытса-сько-ды, иське…
Голодный-pl-dat дорога-obj закрывать-pres-pl2 значит-PRNTH
А милям нянь-мы вузаны
А-conj мы-pron.pers.gen.pl1 excl. / наш-pron.poss.pl1.excl хлеб-px1.pl продавать-inf
но тырм-о-з, тод-ӥсько-д ук (ТИК/Кенеш/С/11: 61–62)
даже-part.emph хватать-fut-sg3 знать-pres-sg2 же-part.emph
‘– Голодным дорогу закрываете, значит… А у нас хлеба [своего = нашего] и на продажу хватит, знаешь же’.
В последней цитате местоимение милям в первую очередь – форма генитива от ми, в то же время его можно рассматривать и как притяжательное местоимение. В любом случае мы имеет дело с эксклюзивными местоимениями, но не инклюзивными.
Выше мы описали инклюзивное местоимение асьмеос, показали его семантические и функциональные отличия от эксклюзивного местоимения ми, а также от грамматического омонима – усил.-лич. местоимения, от которого произошло описываемое личное местоимение. Также показали, что клюзивность в удмуртском языке распространяется не только на личные местоимения, но и на притяжательные: асьме, асьмелэн ‘наш с тобой / с вами’ – милям ‘наш, но не твой / ваш’. В вопросе определения инклюзивности (клюзивности) как грамматической категории в удмуртском языке мы солидарны с мнением Т. В. Пантюхиной, которая исследуемую оппозицию не относит к грамматическим категориям, т. к. специальные морфологические маркеры для выделения инклюзивности – эксклюзивности отсутствуют [Пантюхина 2017, 248].
В территориальном отношении самый близкий язык, в котором имеются эксклюзивы, – абхазский. В нем есть отдельные формы эксклюзивных местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа [Абхазский язык]. Считалось, что эксклюзивное местоимение 2-го л. мн. ч. имеется также в баварском диалекте немецкого языка. Однако более новые исследования не позволяют безоговорочно такое местоимение считать эксклюзивом, так как он связан с категорией вежливости; полагают, что инклюзив 2-го л. мн. числа в абхазском в первую очередь выступает как способ выделения [Simon 2005, 116, 121–124, 136–138].
Относительно происхождения исследуемой категории в удмуртском языке можно выдвинуть предположение о том, что она связана с двойственным числом. Однако существование категории двойственного числа в каком-нибудь языке вовсе не предполагает наличия категории инклюзивности. Так, двойственное число есть у имен и местоимений в родственных удмуртскому обско-угорских языках [Гуя 1976, 280, 290–293, 304, 316–320]. Данная категория сохранилась также в самодийских и саамских языках [Хайду 1985, 236]. Но каких-либо следов инклюзивности в упомянутых языках, кажется, не обнаружено.
Интересно описание А. Е. Кибриком сути концептов «мы» и «вы» в алюторском (чукотско-камчатская семья) языке: «<…> они различают количество нелокуторов* в составе участников события, т. е. “мы двое”,“вы двое” интерпретируется (и формально обозначается) как множество, в котором представлен один нелокутор, “мы многие”,“вы многие” – как множество, в котором представлено более одного нелокутора. То есть то, что описывается как двойственная форма местоимения “мы/вы”, есть с формальной точки зрения ед. число, а то, что описывается как множественная форма, есть неед. число» [Кибрик 2001, 108]. Хотя в алюторском языке имеется двойственное число местоимений, в нем нет противопоставления эксклюзивных и инклюзивных форм [Там же].
Наличие инклюзивных местоимений, употребляемых преимущественно в языках народов, связанных с традиционными формами ведения хозяйства, может натолкнуть на мысль, что в удмуртском языке описываемое противопоставление – реликт седой старины. Однако отсутствие подобной оппозиции в других языках Европы, в т. ч. в близкородственных коми и коми-пермяцком, вызывает определенное сомнение в данном предположении. Типологические параллели удмуртских усилительно-личных местоимений прослеживаются, например, в структуре соответствующих местоимений близкородственного коми языка и соседнего татарского, ср.:
удм. коми тат.
ась-ме-ос ‘мы сами’ ась-н-ым үз-ебез
сам-px1.acc-pl сам-pl-px1 сам-px1.pl
ась-тэ-ос ‘вы сами’ ась-н-ыд үз-егез
сам-px2.acc-pl сам-pl-px2 сам-px2.pl
ась-сэ-ос ‘они сами’ ась-н-ыс үз-ләр-е
сам-px3.acc-pl сам-pl-px3 сам-pl-px3
Однако в последних двух языках усилительно-личное местоимение первого лица множественного числа в функции инклюзивного собственно личного местоимения не употребляется.
Возможно, категория инклюзивности у местоимений сформировалась после проникновения на территорию проживания предков удмуртов булгарских племен (VIII в.) и основания Волжской Булгарии (к X в.) [История Удмуртии 2007: 229–231], и миграции предков коми на север в VIII–IХ или IX–X вв. (В. И. Лыткин), IIIV в. (П. Хайду) [Лыткин 1967, 136; Хайду 1985, 49]. Но если принять во внимание относительно мирное сосуществование булгар и предков удмуртов, данный процесс, скорее всего, произошел позднее – в период от монголо-татарского нашествия на Волжскую Булгарию (1236 г.) и времени основания Казанского ханства (1438 г.) – до взятия Казани Иваном Грозным в 1552 г. [Чуваши, 2000, 28, 34; Владыкин, Христолюбова 1991, 32]. В быстро меняющихся условиях, возможно, остро актуализировалась проблема разграничения понятий «свой» и «чужой», что окончательно закрепило функционирование пары местоимений – инклюзивного асьмеос ‘мы все свои’ из определительного / усилительного местоимения со значением ‘мы сами же’ и эксклюзивного – ми ‘мы без вас, мы – но не вы’ из слова со значением ‘мы’ с неопределенными границами. Соответственно, из личных местоимений развились притяжательные местоимения для разграничения принадлежности – «своё» и «чужое»: асьмелэн ‘наше с вами общее’ – милям ‘наше, но не ваше’ – тӥляд ‘ваше [но не наше]’.
Обозначенные выше исторические условия вполне могли послужить фоном для формирования клюзивности. Однако в разные периоды времени подобная ситуация складывалась у различных групп населения на территории Европы, тем не менее это не привело к возникновению описываемого явления. В связи со сказанным следует сделать предположение о внешнем языковом воздействии на удмуртский, которое исходило от одного из эксклюзивных (имеющих в своей системе инклюзивные местоимения) языков, каковыми, в частности, являются монгольские и тунгусо-маньчжурские. Полагаем, что дальнейшие исследования в данном направлении смогут решить проблему причины и времени возникновения исследуемой оппозиции в удмуртском языке.
Автор научной статьи — С.А. Максимов — кандидат филологических наук, научный сотрудник Удмуртского института истории языка и литературы, УдмФИЦ УрО РАН
Удмуртский народ, пожалуй, поспорит с любым другим по числу легенд и загадок, скрывающихся в его языке, традициях, обычаях, менталитете. В год 100-летия государственности республики особенно интересно узнать, какова она, «тайна» удмуртского народа, привлекающая историков, этнографов, лингвистов, всех, кто постигает национальные секреты этносов России.
Статья из журнала Агропром Удмуртии № 9 (191) октябрь 2020 г.
Геннадий СИДОРОВ, директор Узей-Туклинского Дома ремёсел:
– Тайна удмуртского народа заключена во всём – начиная от быта, традиций, завершая отношением к жизни. Многое можно узнать, изучая декоративно-прикладное искусство удмуртов.
В том, что удмурты делали своими руками, хорошо виден их характер. Покладистые, скромные, мудрые, очень дипломатичные. Ранимые сами, они боятся обидеть других.
И в них много философии. Если человек в роду заболевал, считалось, что это следствие жизненных ошибок, которые нужно исправить.
Неведомая глубина открывается при изучении культуры удмуртов из рода тукля. Помимо необычных обрядов, в числе которых «похороны мух», «изгнание тараканов», «волчья свадьба», у них есть свой «календарь». Каждый день наделён каким-то образом.
Только подумайте: 365 дней – 365 символов! Существовал у рода и собственный тотем в виде гуся – покровителя, помогающего в делах и семейном счастье. Этим может похвастаться не каждый род. Особенная традиция – «ву выльдон», направленная на душевное очищение.
Обряд совершали после Крещения при растущей Луне. Человек направлялся к трём родникам, набирал воду, приносил в место обряда.
Обязательное условие – делать всё с чистыми помыслами. Из воды варили священную кашу, затем совершали моление. Праматерь Инву-мумы, к которой обращались, посылала благодатную погоду, урожай, мир в семьях.
Мария ТОКАРЕВА, научный сотрудник Национального музея им. К. Герда:
– Удмуртский костюм – это большая «книга оберегов». В орнаментах, деталях, изображениях скрывается шифр, ограждающий от зла, покрывающий от завистливого взгляда, сглаза.
Каждый переход в костюме – воротник, нагрудник, манжеты, подол – это барьер между человеком и миром, щит от возможных неприятностей.
Чем больше ограждающих элементов в одежде, тем лучше, считали в народе. В костюме северных удмуртов, к примеру, помимо других «оберегов», в костюме присутствуют ложные рукава.
Они спрятаны внутрь верхнего кафтана, это – дополнительная защита от наветов и духов зла. Для знающего человека хватит взгляда, чтобы понять, кому принадлежит одежда, – северным, южным удмуртам или жителям центральных районов.
Костюм южных удмуртов – «танец» цвета, красок, самобытности. Акцент сделан на узорное ткачество. Много элементов тюркского происхождения – сказался факт пребывания южных удмуртов в составе Золотой Орды, Казанского ханства.
Северный костюмный комплекс отражает скромность народа, на первом плане – спокойные приглушённые тона. Но это компенсируется за счёт обилия вышивки.
Одежда удмуртов, живущих в центральных районах, отличается необычной мозаикой аппликативных элементов.
Особенно красноречив женский костюм. В детстве девочку одевали в простые, «малоговорящие» вещи, но по мере взросления её одежда уже многое рассказывала, давала окружающим нужные сигналы и знаки.
Пик развития костюмного комплекса девушки приходился на время, когда предстояло войти в новую семью, то есть готовиться к свадьбе.
Свадебный удмуртский наряд – вершина искусства и настоящая открытая книга, рассказывающая всё о будущей жене, снохе, матери.
Он обязательно шился самой девушкой, и каждая, независимо от социального положения, старалась создать богатый костюм, предрекая своё семейное благополучие.
Особенное свадебное облачение – у северных удмуртов. Его нельзя представить без нагрудника кабачи, сакрального изображения в виде восьмиконечной звезды, элементов-оберегов.
Много поверий связано с погребальной одеждой. Поскольку мир загробный – противоположность реальности, погребальный костюм должен отзеркаливать мир живых.
У усопшего, как правило, меняли местами лапти, самое облачение надевали наизнанку, вещи, которые клали в гроб, ломали. Одежда должна была быть без узлов.
Татьяна ДУШЕНКОВА, к. фил. н., старший научный сотрудник Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН:
– Удмуртский народ владеет особым искусством «шифров и кодов».
На мой взгляд, большой интерес представляют коды, зашифрованные в удмуртской лингвокультуре.
В местном языке их немало, но своеобразный лидер – сравнения, связанные с животными, птицами, другими представителями флоры и фауны региона.
Наиболее часто в удмуртском языке встречается беличий код, выражения со словом «белка». На это, возможно, повлияло то, что удмурты долгое время были охотниками и наблюдателями.
Не зря говорили, что удмурт счастлив в лесу. Даже когда охота перестала играть существенную роль и воспринималась лишь как подспорье в хозяйстве, удмуртский крестьянин в своих заклинаниях не забывал эту некогда очень важную сферу деятельности.
Белка имеет и сакральное значение для удмуртской культуры, потому что она – зооморфная ипостась главного божества Кылдысина. Есть миф о нём, боге демиурга.
Когда удмурты смогли уговорить Кылдысина показаться им в образе животных, чтобы поймать его, он явился сначала на вершине священной берёзы в образе красивой белки.
Не случайно в воршудном коробе удмуртов, а это одна из святынь куалы, где проводятся моления, наряду с другими ритуальными предметами есть беличья шкурка.
Сравнительные обороты с компонентом «белка» используются не так, как в русском языке. Они в первую очередь описывают худобу человека: кыскем (нием) коньы (кадь) переводится как «ободранная белка» или куасьмем коньы – «высохшая (высушенная) белка».
Это связано со спецификой добычи зверька и последующим применением шкурок в качестве эквивалента денежных средств. Отсюда и название денежной единицы коньы («копейка») и коньдон («деньги»), сокращённое – коньыдун (букв. «цена белки»).
Читайте по теме: происхождение удмуртского слова коньдон – деньги
Следует обратить внимание на женскую и брачную символику белки. В удмуртском фольклоре она зачастую – символ невесты. Поезжане ехали по беличьей дороге…
Часто можно услышать пример языковой игры: на утвердительный ответ «Конечно» отвечают «Коньы кышно – кыз йылын», то есть «Жена белки – на ели».
В народных представлениях белка связана со стихией огня или бедствия. Белка часто фигурирует в быличках, приметах и других устных рассказах.
Огненная символика мотивирована отчасти рыжей окраской её меха.
Появление рядом с человеческим жильём, на крышах домов, забегающая в город белка или появляющаяся в большом количестве в лесу – приметы, предвещающие пожар или войну, реже – другие бедствия.
Народная мудрость не могла пройти мимо наблюдений за повадками и характером маленького зверька. В итоге в языке появились интересные пословицы и поговорки:
В северном диалекте удмуртского языка глагол коньыяны употребляется в значении «бездельничать».
Беличий код стал основой для создания ботанических, охотничьих и хозяйственных терминов, названия месяца, цвета, сравнений, примет, языковой игры, денежной единицы и многого другого.
Благодаря ему были образованы интересные ботанические термины. Многие из них построены на сравнении, уподоблении и метафоре:
Сергей МАКСИМОВ, к. фил. н., научный сотрудник Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН:
– В России живёт, согласно последней Всероссийской переписи населения, более 550 тыс. удмуртов, из них 324 тыс. владеют родным языком.
Считается, что русский – один из самых сложных языков, однако так можно сказать и об удмуртском. Здесь есть свои особенности. В частности – большое количество падежей: 15 – в литературном и до 21 – в северо-западных диалектах и бесермянском наречии.
Например, лишительный падеж (без кого-чего?), местный (где, в чём?), входный (куда, во что?), предельный (до кого-чего?).
В северной диалектной зоне есть серия падежей, которые не имеют аналогов в мире, например: фельдшер-ньын (в доме фельдшера), в отличие от фельдшер дорын (у фельдшера, например, в ФАП).
Если в русском языке глагол имеет три времени, то в удмуртском – 11.
Нельзя не отметить специфический гласный удмуртского – ӧ, например, в слове ӧвӧл «нет, не». Близкий звук можно услышать при назывании букв русского алфавита: бэ, вэ, гэ, дэ.
Самым «любимым» гласным является звук «ы», чуждый для большинства европейских языков и функционирующий в русском лишь как вариант «и».
В удмуртском он может стоять в любой позиции, даже в окружении мягких согласных: ыж – «овца», ньыль – «четыре», пыртылыны – «заносить».
Особенность местоимений – два личных местоимения вместо одного «мы» – ми «мы (без вас)» и асьмеос «мы (с вами)». Ближайший территориальный аналог имеется в абхазском, тунгусо-маньчжурских и монгольских языках.
И, конечно, удмуртский богат на аффрикаты – смычно-щелевые согласные звуки.
Помимо звука «ч», имеется его звонкий вариант – ӟ (дьжь), например, в словах ӟуч «русский», ӟеч «хороший».
Ещё пример – ӵ (тш): коӵыш «кошка», ӵаша «чаша». Этот звук бытует в севернорусских говорах, в украинском, белорусском.
Звонкий вариант последнего – ӝ (дж): ӝӧк «стол».
Фото: vk.com/domremesel.uzeytuklya, журнал «Агропром Удмуртии», izhlife.ru, Gorodglazov.com, nazaccent.ru
Сборник литературных произведений для детей выпущен издательством «Удмуртия» к столетию государственности республики
Антология «Туала удмурт нылпи литература» («Современная удмуртская детская литература») — это, своего рода, продолжение изданий «Современная удмуртская поэзия» и «Современная удмуртская проза», выпущенных издательством «Удмуртия» в конце 2019 года.
В новой книге 400 страниц большого формата. В сборник вошли стихи, рассказы, сказки и сценки разных авторов. Это известные писатели, ставшие классиками удмуртской литературы — Вениамин Ившин, Вячеслав Ар-Серги, Лидия Чернова, Олег Четкарёв, Василий Ванюшев, а также молодые писатели, которые уверенно вступают в удмуртскую литературу, в частности детскую, и создают интересные произведения: Наталья Варламова, Елена Богданова, Надежда Шкляева; а также талантливые писатели, которые традиционно пишут для детей: Алексей Ельцов, Семён Карпов, Лия Малых, Ульфат Бадретдинов, Александр Лаптев и другие. Всего в антологию включены сочинения 41 автора.
Книга интересна не только произведениями писателей и поэтов, но и яркими содержательными работами художников-иллюстраторов. В издании более 350 иллюстраций, созданных 16 художниками. Это работы Михаила Вахрина, Василия Мустаева, Натальи Исаевой, Татьяны Немцевой, Вячеслава Михайлова, Александра Васильева, Александры Гладыш, Марины Гузаевой, Анны Закревской и других.
«Антология «Современная удмуртская детская литература» выпущена тиражом в 2200 экземпляров и будет направлена в муниципальные и школьные библиотеки Удмуртской Республики, что позволит многочисленному ряду читателей оценить современное состояние удмуртской детской литературы и окунуться в фантазийный мир детства», — отмечают в издательстве.
Над созданием обучающих видео работали активисты молодёжной организации «Куара»
Всего в рамках проекта было снято 10 видеоуроков на разные темы, касающиеся основных грамматических особенностей удмуртской речи.
Вместе с ведущим видеокурсов, преподавателем истории и обществознания гимназии имени Кузебая Герда Артёмом Малининым зрители ставили точки над Ӥ, узнавали о необычных явлениях языка — местных падежах и категории притворности, а также знакомились с интересными фактами об Удмуртии и её жителях.
Видеозаписи всех уроков собраны в специальном разделе на нашем сайте: https://udmddn.ru/video/udmurt-courses/
На десятом уроке разберёмся с лишительным и творительным падежами, категорией притворности (есть такая!) и научимся говорить о своих желаниях. А также тепло попрощаемся с преподавателем Артемом Малининым, который был с вами всё это время.
На девятом уроке попробуем разобраться с отрицательными формами глагола (аж в трёх временах!) и дательным падежом. Вы также получите кое-какие навыки эффективной коммуникации и узнаете, как пишет стихи Богдан Анфиногенов.
На восьмом уроке попробуем разобраться с винительным и разделительным падежами. Вас ждёт много примеров и камео Сандыра!
На седьмом уроке попробуем разобраться с категорией притяжательности. Это означает, научимся говорить, кому/чему кто/что принадлежит.
Команда сотрудников республиканского дома народного творчества и учёных начала работу над созданием сайта «Merа́s» (диалектное слово, в пер. с удм. «наследие», «реликвия»).
«Merа́s» станет единым порталом, где будет опубликован фольклорно-этнографический материал из разных архивов республики. В первую очередь в него войдут аудио, видео, фотоматериалы из фонда Республиканского дома народного творчества, а также данные из архивов научных институтов, ВУЗов, муниципальных образований.
Над созданием сайта работает экспертная группа в составе этнографов, фольклористов, языковедов, музыковедов, этнохореологов (учёные, изучающие народные танцы — прим.). Их задача заключается в анализе и описании экспедиционных материалов в соответствии со своей областью.
Сайт будет представлять собой интерактивную карту Удмуртии с описанием топонимики населенных пунктов, объектах, бытовавших либо бытующих в данном населенном пункте. Весь представленный материал будет структурирован по видам и жанрам. Пользователь сможет найти информацию об обрядовых традициях и праздниках, песенной традиции, народной хореографии, народных музыкальных инструментах, играх и др. Информация будет публиковаться на трех языках: удмуртском, русском, английском.
По материалам информационного центра «Финноугория».
Фото: culture.ru