Мы уже давно привыкли к тому, что очень часто с вывесок на улицах и с экранов электронных устройств на нас смотрит удмуртский солярный знак — та самая восьмиконечная звезда с флага республики. Все дело в том, что значительное большинство логотипов в Удмуртии создаются на основе этого обозначения.
И, конечно же, в логотипе Министерства национальной политики узнаются очертания этнического знака-оберега:
Даже если вам никогда не приходилось слышать удмуртскую или татарскую речь, и, тем более, вы не учили языки этих народов, нет сомнений в том, что вам знакомы названия, заимствованные из них.
Торговый центр “Италмас” (удмуртское название цветка купальница) и швейная фабрика “Сактон” (удм. “заря”) лишь открывают этот внушительный список.
Использование национальных слов в названиях вновь открывающихся компаний стало заметным явлением уже в начале нынешнего века, тем не менее, пионерами этого движения еще в прошлом столетии стали известные ижевчанам и по сей день автошкола “Сюрес” (удм. “дорога”) и книжный магазин “Инвис” (удм. “горизонт”). Но был ли их выбор осознанным вкладом в отражение удмуртской самобытности?
Когда мы только открывали автошколу 27 лет назад, мы долго ломали голову над тем, какое название подобрать. Но в итоге один мой друг, преподаватель, предложил дать школе именно такое, удмуртское название, и я согласился. За долгие годы имя хорошо прижилось и люди сейчас даже не спрашивают, что оно означает и если говорить о неправильном произношении, к примеру, в рекламе — никто на это не обращает особого внимания (в соответствии с фонетикой удмуртского языка слово “сюрес” читается как “щюрэс” — прим.авт.)
генеральный директор автошколы “Сюрес” Виктор Кузнецов
Креатив на национальной теме не заканчивается только на использовании ярких слов из языка. Традиционно высокий спрос на этнические традиции открывает широкий простор для творчества и гарантирует успех таким маркетинговым “находкам”. Именно поэтому лицом фирмы зачастую становятся целые выражения, которые давно покинули рамки отдельного этноса и характерны для всего многонационального населения республики.
Так, к примеру, в Удмуртии появилось издательство “Монпоражён”. О выборе броского названия рассказывает руководитель компании Михаил Смагин:
Название, как говорят, «валялось» у нас под ногами. Не секрет, что многие жители Удмуртии разных национальностей используют выражение «Мон поражён и обескуражен» (“мон” с удм. — “я”), а также его усеченную форму «Мон поражён». Я просто написал его в одно слово, чтобы был законченный бренд. Не знаю, насколько привлекательно, но прикольно, весело и заметно. Считаю, что бренд — не главное в бизнесе. Вопросы о том, что наше название означает, практически не задают. Только совсем не местные. Иногда вообще думают, что это по-французски.
В последние годы в национальных регионах страны, и в Удмуртии в том числе появилась целая россыпь небольших компаний, продукция которых так или иначе отражает местный этнический колорит.
Выбор названия здесь — своего рода дань моде, когда выигрывает тот, чья марка ярче и не столь ясна на первый взгляд. Вместе с тем, такие наименования дают людям понять, что здесь они найдут национальный продукт “из первый рук”.
В названии нашей студии – удмуртское слово намéр – яркая и сочная ягода удмуртских лесов, её ещё называют «костяника». Мы выбрали такое название, вероятно, потому, что ягода эта имеет ярко красный цвет – нам хочется, чтобы и наши дизайн-работы соответствовали: имели свой индивидуальный стиль, выделялись, запоминались. Мы не анализировали, помогает ли оно быть узнаваемыми на рынке или наоборот мешает. Достаточно того, что слово это короткое, изначально в него заложен определённый смысл и главное – название созвучно нашему внутреннему миру.
сооснователь дизайн-студии “Namér” Надежда Рысьева
Здесь мы находим большое разнообразие именно удмуртских названий. Там, где удмурты составляют большинство населения, возникновение таких наименований скорее правило, чем исключение.
Среди них — торговый дом «Тулыс» (“Весна”) из Завьялово, кезский супермаркет «Яратон» (“Любовь”), кафе «Ялыке» в селе Алнаши, и компания по производству мёда «Moosh» (“муш” — пчела).
Появление национальных названий на фоне глобализации становится символом того, что многие попросту устали от примелькавшихся названий всемирных компаний и все чаще обращаются к чему-то одновременно близкому и, в то же время, скрытому в лингвистических хитросплетениях другого языка.
В советские годы, когда названия заведений практически повсеместно переводились на язык местного населения, все жители Удмуртии знали, что хлеб — это нянь, а молоко — йöл. Политические и культурные сдвиги, случившиеся после распада страны перевернули ситуацию с ног на голову.
Теперь в Ижевске сложно найти вывески на двух языках и глотком свежего воздуха для горожан становятся те самые обращающие на себя внимание не всегда понятные, но весьма яркие названия.