До праздника ходили по домам, где жили девушки, которые должны были выйти замуж в этом году. У них брали платки, полотенца, вышитые кисеты, предназначенные для будущего мужа. Вешали на шест. Затем парни устраивали скачки на лошадях. Они должны были их достать.
Женихи должны были у своей невесты узнать вещь. Были, что находили. Снимали с помощью кнута, аж со свистом. Бесермяне выходили на конец деревни, стелили скатерти, угощали друг друга выпечкой.
В первую борозду бросали крашеные яйца. Мы дети их собирали. В Ворцах детей тогда было много
– делится воспоминаниями Галина Яковлевна Иванова, 1949 года рождения.
Родилась в семье Данилова Якова Дмитриевича (1903 г.) и Вершиной Февронии Трофимовича(1913 г.). Отец прошел две войны. Вернулся хромой. Мать всю жизнь работала на тракторе «Фордзон», который топили дровами.
Детей в семье было восемь человек! Представляю, как им было трудно, но, в беседе с Галиной Яковлевной, осознаю, что они жили дружно, понимая и помогая друг другу. Уважали родителей, семейные традиции.
Попова Е.В., этнограф, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела исторических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы РАН УР в одной из своих работ в разделе «Обряды начала весенних полевых работ» подробно описывает об обряде акашка как о сложном обрядовом комплексе.
В описанной форме обряд проводился до середины 20 века. В одних селениях он сохранял еще сложную структуру, в других – сокращался до одного дня, объединяя в себе самые важные элементы предыдущих дней.
Но важным элементом является крашеное яйцо, это свидетельствует о продуцирующей функции яйца, характеризует его как символ урожая. Яйцо входило в состав многих блюд, приготовленных к этому дню. Наконец, взаимный обмен крашеными яйцами и угощение ими были важным элементом трапезы.
…Хозяин складывал в небольшое углубление, сделанное заостренной палкой, крашеное яйцо, хлеб, лил напитки: здесь каждый пахарь, благословясь словами своего наречия: Оста – козма и, положив крестное на себе знамение, начинает пахать на столько, сколько привез семян, никогда не более четверика, что, засеяв и заборонив, оканчивает работу дня этого;
Потом хозяин полосы, сделав на пашне углубление заостренным колом, кладет туда красное пасхальное яйцо, приговаривая: «вот, матушка земля, благодарю я тебя, кормила ты меня прошлый год, – не поскупися – уроди хлеба и ныне»
(Сатрапинский, архив РГО, р.10, оп.1, д.48, л.30).
В короб зерном клали крашеные яйца, иногда их количество определялось числом домочадцев. Разбрасывая яйца по пашне, обращались к Хозяину межи и произносили имена всех членов семьи, подчеркивая, что оно жертвуется именно этим человеком (Биянова, архив УИИЯЛ, оп.2Н, д.391, л.6).
«Первое яйцо в землю прячут, чтоб у овса колос был размером с яйцо. Остальные, раскиданные по полю, подбирают дети, их подзывают каждого по имени» (Антуганов, архив УИИЯЛ, оп. 2Н, д.391, л.120).
Продуцирующее значение яйца старались усилить словами: «Пусть вырастет (хлеб – Е.П.) с это яйцо! (мэд йалчоз та курэгпуз кадь)».
Во время акашка назначали и крестных родителей… Девушки, взявшись за руки, вставали в ряд, а дети пробегали между ними, и каждая пыталась поймать одного, который потом и считался её крестником. Он получал от своей крестной матери небольшой поарок и яйцо (ПМА, 1991. ЗЕГ, д. Турчино).
Каждый год во время акашка крестные дарили крестникам по яйцу: «Вареных яиц приносили много. Раздавали своим крестникам. У меня тридцать четыре крестника. И обязательно тридцать четыре яйца надо дать во время акашка» (ПМА, 2000. БВН, д. Шамардан). Называя этих крестных, говорили: «крестные родители, назначенные на акашка» (акашка кутэм кирос анай – атай).
Самым ярким моментом, конечно, были скачки на лошадях. Скакали по прямой до определенного места и возвращались обратно. Наездника, прибывшего первым, «парни подбрасывали на руках, чтоб колос вырос размером с пядь» (ПМА, 1991. ЗЕГ, д.Турчино).
Скачки также имели продуцирующую функцию: «как мы соревнуемся, пусть так и хлеб наперегонки растет». Подарки в виде полотенец получали все участники скачек, но особая честь была победителям. полотенца обычно приносили молодухи, а кое-где победитель получал их от тещи или сестер жены (д.Турчино).
Возвращаясь с поля, посещали односельчан, которые угощали участников моления пивом и выпечкой. Наездников принимали с большим почетом: они въезжали верхом в ограду, проезжали по ней и, не слезая с коней, принимали угощение.
Девушки с песнями обходили деревню вечером, и эта часть обряда называлась уй йуъса «пить ночь». Кроме пения и пляски, они желали хозяевам урожая в новом году, а в благодарность получали угощение.
Был и третий день обряда акашка. Называли акащка кэлян «проводы акашка», чорог сийон «есть рыбу». Он включал визиты родственников, приготовление рыбной похлебки.
Обязательно варили суп с взбитым яйцом «пуштэм», продукты для которого собирали в складчину… Вечером шли на берег реки.
Обряды, проходившие там, считались акашка кэлян «проводы акашка». У воды клали ломоть хлеба, лили в реку квас и самогон. Отправляли нитки, ветки хвойных деревьев, а если они начинали тонуть, говорили,что это предвещает болезнь и смерть.
Считалось, что только после проведения обряда акашка земля готова к севу: «Акашка проведена, теперь земля готова, так говорили. Земля уже полностью становится готова после проведения акашка» (ПМА, 2000. БВН, д. Шамардан). Землю до этого не копали и не рыхлили….
Рано утром в воскресенье, когда еще мы спали, родители слегка хлестали нас веточками вербы, приговаривая: «Висенъёс мед кошкозы, зеч мед дышетскоз, зок мед будоз» (» пусть все болезни уйдут, пусть хорошо учится, большой пусть вырастет»).
Мы поддавались родителям, знали, что это совсем не больно и так нужно. Ветки вербы клали за образами, затем ими выгоняли скот на пастбище, говорили: «сюрестэз берлань гуртэ шедьтэ», «обратно дорогу домой найдите». В среду перед Великим четвергом ходили в лес, наламывали несколько веточек вереса (можжевельника) и развешивали над дверным проемом. Считалось, что верес защищает от злых духов. Также ночью над дверьми рисовали углем крестики, так как ночь перед Великим четвергом считался нехорошим, ночь нечистой силы.
В четверг рано утром в доме все скреблось, мылось. Стены тогда были деревянные, необклееные. Топили баню. Во дворе разводили костер. Сначала сжигали ветки годовые вереса, затем бросали в огонь молодые ветки. В это время прыгали через костер. Таким образом происходило очищение. Дома перед большой печкой пекли табани. Взрослые завязывали нам на запястье цветные шерстяные нитки. «Зок мед будод, визьмо мед луод, ноку но энь вись»(«большой расти, умным будь, не болей»). А вечером шли на реку Лекму (д.Ворца, Ярский район) и бросали в воду с моста, приговаривая: «Вичак уродэс мед кошкоз, син усъёнъес но висенъёс мед кошкозы. Зечез мед кылез».( «Пусть все плохое уйдет, сглазы , болезни. Хорошее только пусть останется»). Но в это время река Лекма сильно разливалась и было страшно туда ходить. Поэтому часто запускали в ручейки, которых было много на улицах деревни. Некоторые связывали на дерево. Но взрослые говорили, что «толаса улоз, висьыса улод, висенэд дорад луоз»(«ветер будет бить, болеть будешь, болезнь с тобой останется»).
Еще в Великий четверг был обычай считать деньги. Считали очень интересно, одну копейку называли один рубль (одиг копейка — одиг манет), десять копеек — десять рублей (дас копейка-дас манет) десять рублей — сто рублей (дас манет — сюрс манет). Считали только железные, бумажные не считали.
После Великого четверга шли Великие Пятница и Суббота. Затем наступала Пасха «Великтэм». Очень ждали Пасху. Накануне красили яйца. Пекли шаньги, варили гуся, кашу из ячневой крупы на гусином бульоне. Целый день ели яйца. Ходили по крестным. В Ворцах был обычай. Он до сих пор сохранился. Утром в дом должен зайти мужчина и пожилой. Поэтому с раннего утра по родственникам первые шли старики, раздавали крашеные яйца. С обеда — пожилые женщины. С вечера — молодежь. Потом качались на качелях, пели песни, играли на гармошке, плясали. Деревня была большая, поэтому качели делали в нескольких местах».
В книге «Культовые памятники и сакральные объекты бесермян» Елены Поповой описано, что в Великий четверг ходили и за целебной водой, которую хранили весь год.
«В Великий четверг в ведро клали серебряную монету и ходили на родник за водой» (ПМА, 1993. Калинина Д.И., д. Гордино).
«В Великий четверг утром рано приносили с ключа «новую воду». Ею опрыскивали скот, детей. Плаксивым детям умывали лицо» (ПМА, 1992, д. Шамардан).
«И сейчас на Великий четверг и Крещение воду приносят из ключа. С встречными не разговаривают. Потом эту воду на скот брызгают, лицо ею умывают. Пьют». (ПМА, 2000. Балтачева Т.С., д. Тылыс).
Иванова Галина Яковлевна является активным участником бесермянского ансамбля «Янчок», который создан при Доме дружбы народов г.Глазова. Благодаря ей восстановлены бесермянские крези и обряды. Но очень часто она сожалеет о том, что многое уже забыто. А как же интересно было раньше! На мою просьбу поделиться воспоминаниями, Галина Яковлевна откликнулась с удовольствием.
Праздники начинались с 6 января «Вожо». В этот день пекли из пресного теста (соль, вода, мука) обрядовое блюдо «куарнянь» с добавлением немолотого зерна, прожаренного гороха, конопли. Тесто раскатывали на тонкие лепешки и запекали в печи.
Готовые сочни по желанию смазывали овечьим или гусиным салом. Первые лепешки клали за образа в доме, следующие выносили скотине. Вечером угощали ряженных, которые ходили из дома в дом.
7 января начинался праздник «Ым усьтон» в переводе на русский язык «открывают рот». В каждом доме стряпали шаньги, пирожки. Варили целого гуся, а на гусином бульоне – кашу из ячневой крупы. Собирались родственники, а их было в деревне много. И ходили друг другу в гости.
14 января отмечали праздник «Выль ар». Снова варили гуся. Ставили брагу. Варили самогон.
19 января «Вожо келян». Пекли табани в большой печи, варили кашу. Существовало поверье: «Вожо» уходит под лед. С едой ходили на реку. Брали куарнянь за образами, шаньги и шли к реке. Всю еду клали на воду, прорезанную в проруби и отправляли под лед вместе с «Вожо». По народным представлениям, в это время они уходят под лед и отправляются вниз по течению реки, чтобы вновь вернуться летом.
Через 6, 7 недель на новолуние наступал «Вой дыр» или «Масленча», которая длилась целую неделю. Молодежь веселилась, ходила по улицам, пела песни под гармонь, каталась на санках. Запрягали лошадей, каталась на санях, ездила к родственникам. Старики сидели дома. В последний день вся родня собиралась у нас дома. Дарили друг другу подарки. На следующий день начинался пост. Пили квас хреном. Отсюда и название «Крень юон»…
И здесь я перебиваю воспоминания Галины Яковлевны, потому что это блюдо мне тоже знакомо с детства. Это очень вкусно! Помню, что надо растолочь вареную картошку, накрошить репчатый лук, натереть хрена, добавить щепотку соли, залить квасом, тщательно перемешать. Кушать в охлажденном виде!
Касимова Райда Камилиевна, коллега и просто хорошая знакомая, пригласила меня на боз озату. Я подумала, что чай будем пить по-татарски. Оказывается, нет.
Здорово, и у удмуртов есть обряд «Йо келян» («Проводы льда»). Тут распирает любопытство, есть ли различие и в чем?
«Боз озату» символизирует пробуждение природы, окончание зимы, вскрытие льда. В этом году жители д. Тат Парзи Глазовского района впервые после долгих лет проведут этот праздник. По словам Райды Камилевны, праздник активно устраивали в 50 -е, 60 е годы, когда молодежи в деревне было много. Во время ледохода все дружно девушки и юноши выходили к речке Парзинка. Парни следили, чтобы не унесло мост: где-то разбивали большие куски льда, где-то направляли в нужное русло… Обязанность была большая: спасти мост. Девушки, устроившись на проталинках, распевали песни под гармонь, веселились, поддерживали добрыми словами парней, угощали друг друга домашней выпечкой, желали друг другу теплых весенних дней, хорошего урожая. И конечно, совместными усилиями мост был всегда цел!
Порывшись в интернете, узнаю, что праздник «Боз озату» проводят и в других регионах. Например, д.Алакуль Альменевского района: «… дети, обратившись к природе с просьбой об обильных весенних дождях и о богатом урожае, опускали на воду соломенные куклы. Затем взрослые в казане растапливали лед и этой водой умывались все желающие, чтобы с новой водой пришли бодрость духа, сила и красота, а болезни и неприятности ушли «как весенние воды».
На «Боз озату» я в этом году обязательно пойду и чай попьем по-татарски.
Антонида Бердова