Сказ о том, как обрусевший удмурт супер-удмуртом стал

– Вас называют поэтом, рэп-исполнителем, этнографом. К какой роли вы себя относите в большей степени?

 – Сложно сказать, потому что еще года два назад я бы, не задумываясь, ответил, что поэтом. Но сейчас у меня затянувшийся творческий кризис. Можно сказать, что сейчас я вообще не пишу. Когда-то известный удмуртский поэт Вячеслав Ар-Серги говорил мне, что мои стихи – это ненадолго, и дальше я брошу это занятие. Возможно, он был прав, я не знаю. Этнографом я себя тоже не могу назвать в полной мере, так как практически не ездил в этнографические экспедиции и не проводил глубоких исследований в этой области. Я пишу диссертацию о современной национальной культуре финно-угорских народов Урало-Поволжья, поэтому я думаю когда-нибудь меня можно будет назвать этнологом или культурным антропологом, а сейчас я этого еще не заслуживаю. Хотя, конечно, очень стремлюсь. Автором-исполнителем тоже можно назвать с натяжкой, так как я не придумываю музыку, а только тексты к песням, и повторюсь, что все это на любительском уровне.

– Богдан, как вы охарактеризуете своё творчество?

– Во-первых, хочется сказать, что мое творчество не является профессиональным занятием. Это мое хобби, развлечение, я – любитель. Во-вторых, начиная с 2008-2009 года, оно полностью связано с удмуртским языком и культурой. Его основной смысл – это песни на удмуртском языке. Я делаю их только ради продвижения и популяризации языка. Это можно называть по-разному. Поэтому, когда меня просят за деньги петь песни на русском, я, конечно, отказываюсь, потому что не вижу в этом смысла. Если же говорить о стихах, то это творчество для меня является более близким, к нему я отношусь серьезнее и чувствую себя свободно. Писать стихи на удмуртском языке для меня сложно, так как я не являюсь с рождения носителем языка и относительно недавно его выучил. Поэтому я вставляю в русские стихи какие-то удмуртские слова или фразы, и пытаюсь писать комбинировано.

– Отношение к Вашему творчеству неоднозначное: одни восхищаются, а другие критикуют. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Раньше я относился к этому болезненно, принимал всё близко к сердцу, но с возрастом стал просто спокойнее реагировать. Сколько людей – столько мнений, собака лает – караван идет… Когда ближе узнаешь людей, то понимаешь, что нельзя всегда принимать чужие мнения за чистую монету: кто-то может поливать тебя грязью в интернете, а потом спокойно общаться с тобой при встрече. Такова жизнь. Например, клип «Супер удмурты» (Мурӝол Underground & T.-D.A.B feat. Дыдыкай — Super Удмурты) до сих пор вызывает совершенно полярные реакции. Недавно в личном сообщении взрослый человек мне писал «супервотяк… не позорься!», а на следующий день другой хвалил клип и пригласил выступить перед удмуртами, живущими в Татарстане.

– Какие отзывы имеются у представителей удмуртской национальности старшего поколения?

– Я не могу ответить за всё старшее поколение и не могу объективно оценивать, кто и как относится к моему творчеству. Я думаю, что мои стихи и песни вызывают некоторую негативную реакцию у старших представителей удмуртской интеллигенции. Но, в то же время, когда они ближе начинают знакомиться со мной и моим творчеством, зачастую их мнение начинает меняться на совершенно противоположное. В целом же, всё всегда зависит от человека.

– Сейчас очень много говорят об обрусении удмуртов. Помогает ли ваше творчество привлечь их к своему языку и культуре?
– Хочу отметить, что об этом говорят уже давно, эта тема на протяжении длительного времени заявляется. И она очень неоднозначная. Я бы хотел верить, что мое творчество помогает таким же как я — «обрусевшим» удмуртам — заинтересоваться языком и культурой своего народа, посмотреть на это по-другому. И я очень радуюсь, когда такие примеры случаются, а их — немало. Это и есть — цель моего творчества. Удмуртский язык должен быть нормальным, мобильным, открытым, позитивным. Удмурты – это обычные люди, такие же, как все другие народы, при этом имеющие очень богатую духовную и материальную традиционную культуру, имеющие потенциал и полное право развиваться дальше вместе со всем миром.

– Недавно Вам удалось перевести популярную песню группу «Грибы» на удмуртский язык…

– Цель была одна – повеселиться и снять пародию на удмуртском языке, чтобы презентовать ее как раз к 1 апреля. Инициатором переделки этой песни вообще является Влад Горжак — диджей, продюсер проекта «Эктоника». Мне эта идея понравилась, я перевел текст и записал его. И потом мне в голову пришла идея снять клип, так как тогда это делали все, кому не лень (Иван Ургант, казахские инстаграм-юмористы и другие).

– Что ещё нужно делать для привлечения внимания к культуре и быту удмуртского народа?

– Я думаю, что ничего не надо делать, чтобы «привлекать внимание», это как-то неправильно звучит. Ну, привлечем мы внимание, что дальше? Тем более, культура и быт современных удмуртов – это уже не та этнографическая редкость, описанная в научных трудах. Привлечение внимания обязательно приведет к требованию экзотики, хлеба, зрелищ и прочего «цирка». Дело в том, что просто нужно дать самим удмуртам, то, что они действительно заслуживают – полноценного телевидения и радио, полнометражных фильмов на удмуртском языке, перевода наружной информации. И самое главное – это восстановить изучение языка для детей удмуртов. В этом плане у нас совершенно катастрофическая ситуация, по-моему, только около 7% от всех детей-удмуртов изучают в школе удмуртский язык. Это уже сейчас привело к тому, что удмурты не видят смысла в литературном удмуртском языке, говорят о том, что их устраивает только свой разговорный язык в семье, свой диалект. Это действительно медленная и тихая катастрофа. И именно поэтому нужно делать как можно больше новой культурной продукции, пытаться гармонично модернизировать культуру. Я уверен, что красота и человечность удмуртской культуры помогут решить эти проблемы. Но, повторюсь, что для этого нужна возможность полноценного создания и использования национальных СМИ и активность удмуртской молодежи.

– Вы много путешествуете. В каких странах успели побывать? Какой опыт получили? Может быть нужно перенять какие-то способы привлечения к культуре у других народов?

– Мне посчастливилось побывать три раза в других странах. В 2014 году я был в США, в 2015 – в Финляндии, в 2016 – в Эстонии. Конечно, эти поездки дали мне много новой информации, позволили по-другому посмотреть на мир, прикоснуться к культуре других народов. В США мы были в гостях у индейцев Северной Дакоты, там уже практически потеряны некоторые языки. Их ситуация очень похожа на положение наших коренных народов Крайнего Севера, например, ханты и манси.

Проблема в том, что государство «выкачивает» природные ресурсы (нефть, газ), но при этом эти малочисленные народы не могут обеспечить выживание своему языку и культуре. И финансовые вливания, которые дает государство, парадоксальным образом не всегда им на пользу: люди не хотят покидать свои земли, учиться новым профессиям, при этом они подвержены разрушительному влиянию алкоголя. При этом идет политика консервации культуры со стороны интеллигенции этих народов. Постоянно подчеркивается разобщенность итак уже малочисленных племен. Негативно сказывается и отсутствие газет, журналов, телевидения, радио на родном языке. После этой поездки я полностью осознал, насколько важна национальная языковая политика, которая у нас, к счастью, проводится. Главным выводом, после поездок в Эстонию и Финляндию для меня стало то, что я увидел, насколько сильно может развиваться культура даже немногочисленного народа, ведь все зависит от самих людей. Кроме того, поездки в эти страны дали мне много сил и вдохновения для творчества.
– Какую оценку вы можете дать современной удмуртской культуре?
– Думаю рано пока ставить какие-то оценки, тем более, я пока сам являюсь в какой-то мере частью этой культуры. Главное, что она не стоит на месте, а развивается, несмотря ни на что.

Ксения Стрелкова, студентка Школы межэтнической журналистики в Ижевске